Исчезающий элемент

Исчезающий элемент

Урановое ралли на волне атомного ренессанса последних десяти лет, управляемое спекулянтами, взвинтило цены на этот элемент таблицы Менделеева до небес. После фукусимского отрезвления цены по принципу маятника метнулись в другую сторону. Однако, операции на спотовом рынке – это лишь верхушка айсберга. Львиная доля сделок проходит по долгосрочным договорам вне биржевых торгов: между производителями и потребителями напрямую. А эти люди, как и сам уран, очень гиперчувствительны и чутко реагируют на миллионы различных жизненных нюансов.

О сложностях нервной работы в этой сфере и о перспективах рынка нам рассказал президент АО «Ураниум Уан Груп» Василий Константинов.

Василий Леонардович, по вашему мнению, произойдет ли восстановление рынка урана?

Для начала приведу примеры причин падения спроса. Темпы введения в строй атомных блоков в Японии оказались не такими быстрыми, как прогнозировали эксперты МАГАТЭ и ожидал рынок. Сегодня рынок урана находится под большим давлением также со стороны «вторичных» источников урана. В связи с падением стоимости обогащения (ЕРР) производить уран на центрифугах стало достаточно дешево и эффективно. Урановых «хвостов» (побочный продукт обогащения урана, возникающий при производстве топлива. – Ред.) скопилось довольно большое количество. Уран из «хвостов» стал востребован, он перерабатывается и идет на производство топлива для реакторов, увеличивая предложение и снижая цену на уран на рынке.

Также надо учитывать складские запасы урана, сформированные потребителями в ожидании динамичного развития рынка и масштабного ввода атомной генерации. Особенно велики неиспользованные запасы у японских потребителей. Этот уран также поступает на рынок, увеличивая предложение. Естественно, все эти факторы давят на спрос и не дают вырасти цене и, как следствие, делают нерентабельными инвестиции в новые месторождения.

Теперь отвечу на ваш вопрос: рынок восстановится, когда возникнет баланс между потребностями атомной генерации в топливе и предложением урана, поступающего на рынок из разных источников. Это неизбежно произойдет, так как производство урана в условиях отсутствия разработки новых месторождений будет сокращаться.

В чем сегодня заключается специфика уранового бизнеса? Каковы основные сложности работы в этом сегменте?

Уран – это рыночный товар, а рынок сегодня достаточно низкий и волатильный. При этом не только крупные производители задают тон на рынке урана, существует также большая группа трейдеров, чьи спекулятивные операции с небольшими объемами урана зачастую толкают спотовый рынок вниз, влияя на цену уже самих производителей. Эта одна из причин излишней волатильности рынка помимо фундаментальных факторов. На рынке урана существует достаточно много и других сложностей с точки зрения его поведения, но, говоря о специфике уранового рынка, я бы отметил эту особенность.

Снимок экрана 2016-04-17 в 10.47.34

Недавно ваша компания продала долю в австралийском предприятии. Наступило время продавать или временно замораживать низкорентабельные рудники в связи со снижением спроса на уран?

Нашей основной производственной базой являются совместные предприятия в Казахстане, где себестоимость добычи достаточно низкая, что позволяет компании работать эффективно даже при таких низких ценах на рынке. На месторождениях, где по причине низкой рентабельности невозможно эффективно работать в сегодняшних ценовых условиях, мы либо консервируем производство, либо продаем активы. Сегодня такая ситуация сложилась в США, где мы были вынуждены приостановить производство. Возобновление возможно при росте цены на уран выше 50 долларов.

В Австралии ситуация складывалась более пессимистично, так как ценовой порог для обеспечения эффективной эксплуатации активов был еще выше. Поэтому мы приняли решение о продаже австралийского Honeymoon, что позволило не расходовать средства на консервацию и поддержание объекта в соответствии с требованиями местных регулирующих органов. По этой же причине мы расстались в прошлом году с портфелем урановых активов в США, не предполагающих добычу методом СПВ (скважинное подземное выщелачивание. – Ред.). На данный момент мы планируем продолжать работу с эффективными активами – сохранять и развивать, а с неэффективными расставаться.

Но ведь низкий рынок хорошее время для покупок. Не планируется ли приобретение новых активов?

Действительно, сегодня акции многих публичных компаний в связи с падением цены на уран стоят не так дорого. Однако необходим комплексный анализ этих активов с оценкой потенциала их развития в случае восстановления рынка, преимуществ, которые получит Росатом после их приобретения – таких как рост продаж, выход на новые ниши, расширение клиентской базы. Тогда можно делать выводы о целесообразности проведения подобных сделок.

03 01

Существуют ли у вас трудности с привлечением заемных средств? Планирует ли компания в текущем году производить заимствования, и если да, то на какие цели?

Все зависит от того, под какие задачи привлекаются ресурсы. Если речь идет об обслуживании долга и его будущего погашения, то у нас успешно реализуется программа финансового оздоровления. Относительно привлечения средств под новые проекты, считаю, если наш проект будет интересен и конкурентен по всем критериям окупаемости и доходности на фоне других проектов госкорпорации, то есть все шансы, что Росатом сочтет его эффективным и позволит использовать инвестиционный ресурс.

Рассматривается ли возможность расширения участия в непрофильных бизнесах в целях диверсификации, например выход на рынок редкоземельных или драгоценных металлов?

Развитие новых бизнесов – это одна из задач, которые ставит госкорпорация наряду с наращиванием выручки, ростом «портфеля» заказов и сокращением издержек. Компания не может работать только на монопродукте, каким для нас сегодня является уран. В этом случае слишком высока зависимость от конъюнктуры рынка. Поэтому мы должны заходить в новые добывающие бизнесы, и это правильно с точки зрения диверсификации. Такая стратегия позволит занять новые рыночные ниши и повысит стоимость компании.

Да, сегодня хороший момент для входа в новые бизнесы, поскольку цены на металлы упали и можно покупать активы по приемлемой стоимости. При этом нам нужно принципиально понимать, как мощно актив «выстрелит», когда вырастет спрос на данный вид полезного ископаемого, какими будут сроки возврата инвестиций и как это повлияет на стоимость компании. Согласно нашему анализу наиболее привлекательно выглядят медь, золото, металлы платиновой группы. Одно из наших преимуществ в том, что мы можем использовать накопленные компетенции в добыче урана методом подземного выщелачивания, применяя его при разработке неурановых месторождений. В случае необходимости мы освоим и другие методы добычи полезных ископаемых.

Несмотря на сложности и низкий рынок, U1 закрыла 2015 год, в два раза нарастив выручку. Ожидаете ли дальнейший рост по итогам 2016 года?

Прошедший 2015 год для компании был не простым, как и для многих других предприятий Росатома. Тем не менее мы закончили его с положительными результатами. Чистая прибыль компании составила 6,7 миллиарда рублей против чистого убытка в 10,9 миллиарда рублей годом ранее. Выручка в рублевом эквиваленте увеличилась более чем в два раза – до 45 миллиардов рублей. Основной рост произошел за счет усиления коммерческой активности на внешних рынках. Показатель EBITDA также вырос в 2015 году относительно 2014-го почти вдвое и составил 18 миллиардов рублей, что позволяет поддерживать высокий уровень операционной эффективности компании.

Отмечу, сегодня у нас самые лучшие показатели по себестоимости в сравнении с ведущими мировыми производителями природного урана. Благодаря совместным с Казатомпромом усилиям, себестоимость в прошлом году доведена до уровня ниже 12 долларов за фунт урана, по сравнению с 14 долларами в 2014 году. Программа по снижению себестоимости рассчитана на 5 лет, и мы ожидаем, что ее реализация принесет хорошие результаты.

Объем добычи в течение последних нескольких лет сохраняется примерно на одном уровне и составляет 4,8 тысячи тонн с учетом наших долей в СП в Казахстане. Если говорить о цифре общей добычи совместно с Казатомпромом, то она примерно вдвое больше. Мы работаем в рамках контрактных обязательств, которые ограничивают максимальный и минимальный объемы добычи. Тем не менее мы должны ориентироваться на объем, который обязаны добывать согласно комплексной программе – на уровне 6 тысяч тонн.

03 05

На какой стадии реализации находится проект Mkuju River, предполагающий строительство уранодобывающего предприятия на юге Танзании?

Мы поддерживаем этот проект в рабочем состоянии и проводим работу с профильными министерствами Танзании, продвигая эффективный и низкозатратный метод добычи, новый для этой страны, но являющийся традиционным для нас – подземное выщелачивание.

В настоящее время проходим опытную стадию испытаний, которая должна подтвердить экономическую целесообразность. Применение этой технологии позволит снизить расходы и в условиях приемлемого роста цен на рынке начать развитие этого актива.

Не могу не спросить о слонах… известно, что Uranium One активно участвует в природоохранной деятельности, в частности помогает национальному парку Selous Game Reserve рядом с Mkuju River…

Да, действительно, часть месторождения расположена в непосредственной близости от национального парка Selous Game Reserve – одного из крупнейших африканских заповедников. По просьбе правительства Танзании мы включились в их антибраконьерскую программу по сохранению популяции слонов в заповеднике. Численность этих животных снизилась со 100 тысяч в 1970-х до 13 тысяч особей в 2013 году из-за варварского истребления браконьерами, убивающими слонов из-за бивней.

На том участке, где мы находимся, пролегает миграционный коридор, по которому слоны перемещаются с севера Африки на юг и обратно. Мы поддерживаем отряд скаутов из 20 человек: помогаем им с техникой, экипировкой и обучением. В свою очередь, молодые люди совершают регулярное патрулирование территории национального парка. И вот только в прошлом году с их помощью было нейтрализовано семь групп браконьеров.

03 04

Что для вас самое интересное в вашей работе?

Вывести компанию в мировые лидеры на урановом рынке. Это сложная задача, но она очень интересная. Для достижения такой цели потребуется полная мобилизация внутренних ресурсов компании, умение находить и максимально использовать новые возможности даже в условиях низкого рынка. Необходимо решить задачи по росту выручки и увеличению «портфеля» активов. Если все вышесказанное выразить в цифрах – то это вывод компании на объем продаж в 1,5 миллиарда долларов. Сегодня наша консолидированная выручка – 740 миллионов долларов, а это значит, нам нужно добиться ее удвоения. Это действительно интересная и амбициозная задача!