Звезды из университетов
Как и зачем в региональных научных центрах нужно выращивать популяризаторов науки
В каждом из стратегических государственных документов последнего десятилетия, посвященных развитию науки и технологий, обязательно есть целый раздел о важности популяризации региональной науки. О том, как Информационные центры по атомной энергии уже более 10 лет решают эту задачу, мы поговорили как с сотрудниками сети, так и с учеными-популяризаторами — участниками проекта ИЦАЭ «Энергия науки».
В поисках новых лиц
На сцене за столом в свете софитов сидят четверо. Ведущий читает подборку новостей, а трое гостей комментируют их, отпуская шутки. Можно было бы подумать, что присутствуешь на записи очередного выпуска популярного телешоу. Но нет. Дело происходит в одном из Информационных центров по атомной энергии. На сцене — не профессиональные комики, а молодые ученые, вчерашние аспиранты из разных городов. Ни у кого из них нет опыта выступления в студенческом КВН. И тем не менее зал набит под завязку и хохочет над каждой репликой.
Все они — участники проекта ИЦАЭ «Энергия науки». Это программа продвижения региональных ученых, задача которой — знакомить жителей регионов с новейшими научными открытиями и передовыми технологическими разработками и параллельно формировать межрегиональное экспертное сообщество на базе сети ИЦАЭ.
Проект «Энергия науки» появился более 10 лет назад. Точнее дату уже никто и не вспомнит. «Отправной точкой стало простое соображение, которое актуально и сегодня, — рассказывает программный директор ИЦАЭ Никита Перфильев. — У нас есть растущая сеть просветительских площадок по всей стране. Даже сегодня трудно будет найти такое количество уже состоявшихся публичных ученых и популяризаторов науки, чтобы закрыть годовую программу мероприятий. Вполне логично, что мы обратили свой взгляд на региональные научные центры как источник новых лиц «научпросвета»».
По словам Никиты Перфильева, за это время проект трансформировался: «Вместе с базой спикеров росло количество и разнообразие форматов. В нашем арсенале помимо классических лекций теперь различные ток-шоу, к участию в которых мы активно привлекаем и спикеров, которых возим по стране в рамках «Энергии науки»».
Сегодня этот проект стал важнейшей составляющей экосистемы по рекрутингу молодых ученых из числа перспективных специалистов — представителей региональных научных центров и их выращиванию в экспертов-просветителей федерального уровня, которую выстраивает ИЦАЭ. «Мы стартуем на уровне региона с форматом ИЦАЭ Open, то есть регулярных лекций и мастер-классов. После этого, когда спикер зарабатывает имя здесь, уже через «Энергию науки» мы выводим его на межрегиональный уровень, даем возможность приехать со своей лекцией в другие города, пообщаться со СМИ в других точках присутствия ИЦАЭ. Таким образом, спикеры наращивают свою базу фанатов, увеличивают свою популярность, превращаются в новых «рок-звезд»», — говорит Никита Перфильев.
По состоянию на 2025 год в базе региональных спикеров — свыше 1000 имен. Только в минувшем году в рамках проекта в центрах ИЦАЭ по всей стране прошло свыше 110 мероприятий с участием более 70 ученых.
Бывает ли наука региональной?
В том, что популяризация региональной науки, — дело благое, сомневаться не приходится. Но вот ответ на вопрос «Зачем это делать?» не так очевиден. Начнем с того, что сам термин «региональная наука» мало кому нравится: наука как явление едина, и существует масса примеров, когда прорывные исследовательские школы формировались далеко за пределами столиц. Кроме того, еще и в русском языке слово «региональный» часто синонимично словам «провинциальный», «вторичный», если не «второсортный».
Инженер лаборатории филогенетики и биохронологии Института экологии растений и животных Уральского отделения РАН Арсений Галимов тоже не в восторге от определения. Кроме всего вышесказанного, сейчас новые технологии обмена информацией делают это понятие еще более условным. «Хотя тяжело не согласиться, что есть области знания, привязанные именно к региональной проблематике. Например, я занимаюсь историей растительности Урала и Западной Сибири. Понятно, что заниматься этим профессионально можно только в этом регионе», — полагает он.
Арсению Галимову вторит Никита Перфильев, который согласен с тезисом, что наука не бывает ни региональной, ни столичной. И тем не менее, убежден Никита Перфильев, региональный аспект в науке все же присутствует: «Крупные научные центры есть, конечно, не только в Москве и Санкт-Петербурге. Важно другое: возможностей для того, чтобы про них услышали, чтобы о них узнало как можно больше людей, у ученых из регионов сильно меньше».
Химик-разработчик, научный сотрудник Университета ИТМО Денис Байгозин видит эту проблему через свою «оптику»: «Я, кроме всего прочего, готовлю олимпиадников и в целом хорошо вижу, что происходит. А тенденция, честно говоря, пугающая. Еще 15 лет назад здесь, в Санкт-Петербурге, мы этого не чувствовали, а сегодня можно уверенно констатировать — все перспективные ребята перебираются в Москву. Кто-то скажет, что СПбГУ грех жаловаться на нехватку студентов. Формально это так. Но при внимательном рассмотрении становится понятно, что все это учащиеся из регионов, которые по ЕГЭ просто не дотянули до Москвы. Что же говорить про вузы из других регионов».
В этом смысле популяризация региональной науки, по мнению Дениса Байгозина, это, прежде всего, продвижение региональных научных центров и отдельных ученых, работающих там. «Задача — показать, что и на уровне регионов есть «места силы», через которые как минимум можно войти в большую науку. А, по большому счету, и делать вполне себе хорошую научную карьеру, — утверждает он. — С моей точки зрения, в этом есть очень важный смысл: если мы не создадим на местах преподавательские кадры (в школах ли, в вузах ли), то новые сами не народятся. И через шаг мы столкнемся с колоссальной проблемой уже в масштабах всей страны».
Я б в популяризацию пошел…
Популяризация сегодня — это модно, в этом убеждена руководитель ИЦАЭ Челябинска Лариса Матвеева. Поэтому и среди новых просветителей так много молодых людей. Хотя мотивы заниматься просветительством практически у каждого из них разные. «Есть те, кто идет в эту сферу, чтобы научиться говорить и представлять результаты своей работы просто и ярко. Есть те, кому просто интересно разбираться и рассказывать о смежных, а иногда и не очень смежных темах. Не стоит забывать и о формальной стороне вопроса. В вузах, а именно с их сотрудниками мы чаще всего имеем дело, есть отдельный КПЭ по общественной или воспитательной работе, который они выполняют, принимая участие в просветительских мероприятиях. Недавно наши большие друзья — молодые доценты-химики из ЧелГУ — попросили выдать им справку, что они являются нашими экспертами, проводят научно-популярные лекции, мастер-классы».
Еще на одну причину указывает Арсений Галимов: «Цифровые реалии диктуют новые правила. Быть популярным полезно, и сегодня для этого есть удобная метрика — место, которое его имя занимает в поисковой выдаче. Чем оно выше, тем охотнее к тебе идут волонтеры, легче получать гранты. Участие в просветпроектах, таких как «Энергия науки», — хороший способ стать более заметным как для общественности, так и для алгоритмов поисковых машин».
«Я скажу честно: у меня есть на “Яндекс.Картах” отметки, где я побывал. И каждый раз, когда я помечаю новый город, то получаю удовольствие, — смеется Денис Байгозин. — А если серьезно, то моя задача — «делать» больше химиков. В Питере читать публичные лекции не очень интересно, потому что я эту аудиторию уже знаю. Поэтому для меня важный мотив посещения новых регионов — поиск новой аудитории».
«Поиск абитуриентов — безусловно, важная задача», — соглашается Арсений Галимов. Впрочем, бывают и сугубо утилитарные истории. «Например, нам нужно было найти как можно больше человек, которые выставят предметное стекло в определенное время на определенной высоте для проведения эксперимента. И мы нашли 10 человек среди посетителей научно-популярных лекций», — говорит он.
Еще один аргумент «за» — это, как ни странно, информационный обмен между самими учеными. Арсений Галимов рассказывает, что именно благодаря «Энергии науки» он познакомился с известным судмедэкспертом Алексеем Решетуном: «Сфера моих научных интересов — палинология — наука на стыке ботаники, геологии, палеогеографии, палеоботаники, связанная с изучением пыльцевых зерен и спор растений, грибов. В криминалистике палинология активно применяется, разработаны целые подходы. Но в российской криминалистике они практически не используются. Мне эта тема всегда была интересна. Оказалось, что и Алексей хорошо в нее погружен, даже рецензировал книжку судебного палинолога из Великобритании. Надеюсь, у нас получится что-то совместно сделать, хотя до встречи с Алексеем мне эта задача вообще казалась неподъемной».
«Наконец, — продолжает Арсений Галимов, — каждый ученый рано или поздно спрашивает себя: а зачем вообще все это? Например, я занимаюсь развитием экосистем, и нередко приходится отвечать себе на вопрос: а, в сущности, не все ли равно, как это все происходит? Я много думал над этим вопросом, когда пытался объяснить себе, почему мне после конференции или лекции так хочется работать. Ответ, кажется, в том, что ты находишься среди людей, которым интересно то же, что и тебе. Это то, что я называю мягким терапевтическим эффектом публичных выступлений», — говорит он.
У Натальи Вальтер, руководителя ИЦАЭ Воронежа, есть объяснение того, как этот эффект работает. «Мы имеем дело с самородками, которых сначала нужно выкопать из бюрократических наслоений стандартного регионального вуза, а потом еще и убедить, зачем им приходить и читать лекцию посторонним людям. И неизвестно, что сложнее, — рассказывает Наталья Вальтер. — Один из наших спикеров — достаточно известный в узких кругах миколог. Он сам по себе человек очень скромный, интроверт, занимающийся, с его точки зрения, крайне специальной малопопулярной темой, про которую и в вузе-то не с каждым поговоришь. Огромных трудов стоило уговорить его провести первую лекцию у нас в ИЦАЭ. Мы начали с аудитории в 15 человек, из которых добрая половина была его студенты. Сегодня – это вполне состоявшаяся звезда «научпросвета». Не стадионы, конечно, но свои 150 человек на лекцию о грибах он собирает стабильно. Оказалось, что и тема — хайповая и он сам – невероятный рассказчик. Когда этот первый барьер преодолен, спикер уже прикоснулся к этой магии публичности, он охотно поедет и в другой город и участвовать будет во всем, в чем попросишь».
По мнению Натальи Вальтер, сложно спорить с тем, что участие в таких популяризационных проектах, как «Энергия науки», помогает ученым развивать навыки публичных выступлений и другие soft skills. Но все же, убеждена она, самое главное, что происходит с ними на сцене, — они заново влюбляются в свою сферу деятельности и, видя десятки пар заинтересованных глаз, убеждаются, что она нужна и интересна не только им.
***
Существует представление о современной популяризации как о чем-то не слишком серьезном, относящемся больше к индустрии развлечений (инфотейнменту), чем к науке. Ну и действительно, где настоящий, взрослый интеллектуальный поиск, а где мастер-классы со школьниками или шоу про мемы с котом Шредингера? Хотя, возможно, это сегодня и делает такие проекты, как «Энергия науки», важной частью всей экосистемы в области научных исследований. Как газопылевые облака во Вселенной, где рождаются новые звезды.
