С новым ГОКом

Рассказываем о прошлом, настоящем и будущем освоения Ловозерского щелочного массива

У Ловозерского ГОКа, который перешел в собственность Росатома в мае этого года, длинная и интересная история. Предприятие заработало в сентябре 1951-го. Но для того чтобы оно появилось, потребовалось более 50 лет, вместивших в себя геологические изыскания и создание опытного производства, которые также заслуживают внимания.

Начало

Первые экспедиции по геологическому изучению Ловозерских тундр были организованы еще в конце XIX века. Этот период называют «эпохой Рамзая» — по имени Вильгельма Рамзая, геолога из Гельсингфорсского (Хельсинского) университета.

В 1887 году Общество исследователей финской фауны и флоры в Гельсингфорсе при материальной поддержке Императорского Александровского университета и нескольких частных спонсоров снарядило экспедицию, которой нужно было пройти Кольский полуостров от города Колы (сейчас — часть Мурманска) на севере до села Поной на востоке. Экспедиция была мультидисциплинарной, в ее задачи входило изучение границы между лесом и тундрой и топографии, а также астрономические, геологические и зоологические наблюдения.

Отряд, куда входил и Вильгельм Рамзай, пешком и на лодках двинулся из Колы вглубь полуострова и 24 июля 1887 года прибыл в Ловозерский погост (сейчас — село Ловозеро). Этот день принято считать датой открытия Ловозерского горного массива (по-саамски он называется Луяврурт). До середины августа Рамзай, совершая маршруты по всему Ловозерскому массиву, собрал коллекции и материалы, ставшие базой для последующих публикаций по геологии, минералогии и петрологии массива. В 1890 году в журнале Fennia вышла большая статья Вильгельма Рамзая «Геологические наблюдения на Кольском полуострове» с приложением «Петрографическое описание горных пород Луяврурта». В ней исследователь охарактеризовал Ловозерский массив и соседние Хибины как единую, крупнейшую в мире нефелин-сиенитовую область, дал схему геологического строения массива. Особое внимание Вильгельм Рамзай уделил горным породам и минералам, описав в том числе пять ранее неизвестных. Четыре из них впоследствии обнаружили снова и дали им имена (лопарит, дважды описанный мурманит, лампрофиллит). Какой минерал описан под № 5, до сих пор неизвестно.

В 1891–1892 годах ученый с коллегами исследовал Хибины, а в 1892 году организовал еще одну экспедицию в Ловозерские тундры. Результатом стали статьи и монография «Область развития нефелиновых сиенитов на Кольском полуострове», опубликованная в двух частях в 1894 и 1897 годах. Позднее ее высоко оценил академик Александр Ферсман, назвав классическим геолого-петрологическим трудом. В 1898–1899 годах Вильгельм Рамзай обобщает данные о Кольском полуострове в нескольких публикациях, и на этом «эпоха Рамзая» в изучении Ловозерского массива завершается.

Исследования Ферсмана

Следующий этап изучения геологии Кольского полуострова и, в частности, Ловозерских тундр связан с именем академика Александра Ферсмана. Комиссия, в которую тогда входил ученый, должна была решить, есть ли прагматичный смысл поддерживать железную дорогу от Петрограда до Мурманска. 20 мая 2020 года поезд, в котором ехал Александр Ферсман, совершил остановку на станции Имандра. Там, поднявшись на ближайшую гору Маннепахк, Ферсман обнаружил множество незнакомых минералов и, заинтересовавшись, решил продолжить изучение района.

Первую экспедицию профинансировал Народный комиссариат путей сообщения, ведавший железными дорогами. Ведомство, чтобы сохранить линию до Мурманска, было заинтересовано в любой хозяйственной деятельности, где была бы задействована дорога. Задачами экспедиций было полное географическое и геохимическое изучение Хибин и Ловозерских тундр общей площадью 1600 км² с выявлением основных орографических элементов и геоморфологических особенностей.

Экспедиции продолжались до 1923 года, но в 1920–1921 годах — только в Хибинах. Лишь в 1922 году, фактически на два рабочих дня, Ферсман выбрался и в Ловозерские тундры. «Наконец, мы достигли знаменитых пегматитовых жил Тавайока, о которых писал еще Рамзай. Новая, незнакомая картина прекраснейших минералов представилась нам. И хотя уже темнело и холодные тучи наползали с юга, мы не могли оторваться от сбора прекрасных кристаллов различных минералов: то это был незнакомый нам огненный эвколит, то черные иглы эгирина, то блестящие кристаллики почти неизвестного еще нептунита», — вспоминал Александр Ферсман. Основные работы в Ловозерском массиве прошли летом 1923 года.

Во время экспедиций 1920–1924 годов в поле проводили около полутора месяцев (в период с июля до середины сентября), общая протяженность маршрутов составила 2,4 тыс. км, вес собранного материала — около 250 пудов (4 тонны), объем затрат — около 11 тыс. руб.

Отчет о работе в Ловозерских тундрах вошел в сборник статей, опубликованный в 1923 году, затем — в коллективную монографию «Хибинские и Ловозерские тундры» 1925 года. Участники экспедиций Ферсмана исправили и дополнили карту Рамзая, осмотрели несколько горных массивов, обнаружили значительное распространение пегматитовых жил.

В 1924–1926 годах экспедиции в Ловозерские тундры возглавила Нина Гуткова. За три года под ее руководством были исследованы западные, северо-западные, частично северные и восточные склоны массива. Результаты изучения вышли во втором томе «Хибинских и Ловозерских тундр» в 1928 году, а в 1937 году — в монографии «Минералы Хибинских и Ловозерских тундр», которая долгое время была главной настольной книгой геологов, исследовавших щелочные комплексы Кольского полуострова.

После того как в 1926 году были обнаружены хибинские промышленные месторождения апатита, все внимание, в том числе Александра Ферсмана, досталось Хибинам, геологоразведка Ловозерского массива на несколько лет практически прекратилась.

Системное изучение

Во второй половине 1920-х годов провели первые опыты по добыче и обогащению ловозерского эвдиалита — цирконийсодержащего минерала. Методы флотации и магнитной сепарации дали извлечение 95–96%, поэтому эвдиалит стали рассматривать как потенциальный источник циркония. Цирконий с начала XX века стали применять в черной металлургии для изготовления огнеупоров и для улучшения прочностных свойств сталей. Других циркониевых месторождений в России на тот момент еще не обнаружили, поэтому в 1930 году в Ловозерских тундрах начались геологоразведочные работы по эвдиалиту.

Экспедиции по поиску эвдиалита организовывались в течение пяти лет. Постепенно они расширялись — к 1934 году в Ловозерских тундрах работали уже три организации. А в июле 1934 года отряд Академии наук, который возглавляла Ольга Воробьева, на горе Нинчурт нашел лопарит.

В отличие от эвдиалита, в ловозерском лопарите нет циркония, зато в нем обнаружились высокие содержания редкоземельных элементов легкой подгруппы, экономически интересная примесь тантала, а главное — ниобий.

Ниобий в промышленности, как и цирконий, также стали использовать с начала XX века. Ниобий уменьшает размер зерна в сталях во время горячей прокатки, благодаря чему ее структура становится более гомогенной. Как следствие, увеличивается прочность и улучшается ударная вязкость (способность материала поглощать энергию под действием ударной нагрузки) сталей. Кроме того, благодаря ниобию улучшаются их сварные свойства.

В 1935–1937 годах идут масштабные поиски, в Ловозерских тундрах работают до 300 человек (для сравнения, во второй половине 1920-х годов одна из экспедиций состояла из двух человек, другая — из пяти). В 1936 и 1937 годах были открыты богатые месторождения лопарита на горах Аллуайв, Нинчурт, Карнасурт и Кедыкверпахк. На Аллуайве в 1937 году были заложены три штольни на расстоянии 100 м друг от друга. Они и положили начало первому в тех местах руднику.

На следующий год геологоразведку сворачивают почти на всем Ловозерском массиве. Исключением была только Аллуайвская партия, перед ней стояла задача детальной разведки, кроме того, она же начала строить рабочий поселок и новую дорогу. В 1938 году на Аллуайве построили четыре барака, домик, конюшню. На лошадях возили грузы и руду. На следующий год по приказу наркома цветной металлургии СССР было создано строительное управление «Аллуайвстрой». Оно должно было построить горно-обогатительный комбинат и полноценный жилой поселок. Возглавил «Аллуайвстрой» Лев Эгель.

Зимой 1939 года Лев Эгель начал строить рудник и опытную обогатительную фабрику на ручье Раслак, параллельно устраивая быт прибывающих сотрудников. Первое время проходку и откатку на руднике вели вручную, стройматериалы и продовольствие возили тракторными санями-волокушами, люди жили в палатках. На следующий год для рабочих рудника были построены шесть домов, руду на фабрику стали перевозить на машине. Сотрудники фабрики жили в поселке Ильма. Рудник и фабрика стали первым в Ловозерском районе круглогодично (хотя и с выраженной сезонностью) работающим предприятием.

В августе 1940 года фабрика производительностью 25 тонн руды в сутки заработала, и в январе 1941 года «Аллуайвстрой» отгрузил первую партию концентрата. Стало понятно, что для полноценной отработки ловозерских лопаритовых месторождений необходимо создавать более масштабное производство. Лев Эгель подготовил обоснование строительства комбината, и 21 апреля Сталин подписал Постановление Совнаркома № 1081-447сс о начале строительства Аллуайвского ниобиевого комбината проектной мощностью рудника — 360 тыс. тонн руды в год, фабрики — 1000 тонн руды в сутки и металлургического завода — 3000 тонн 20-процентного феррониобия в год. Также предписывалось построить линию электропередачи от «Колэнерго» до «Аллуайвстроя» длиной 70 км и мощностью 8,5 МВт. К июню 1941 года на стройке работало около 20 тыс. человек.

В первые же дни войны началась эвакуация людей, оборудования, концентрата, геологических фондов и документации. По воспоминаниям Льва Эгеля, архивы не сохранились, так как эшелон с ними возле Кандалакши попал под бомбежку. Людей удалось спасти и вывезти через Архангельск.

В промышленных масштабах

После войны встал вопрос о восстановлении предприятия. Убедить в этом Министерство цветной металлургии удалось главному инженеру «Союзредметразведки» Михаилу Проснякову. Министерство выделило деньги, и в 1946–1947 годах Ловозерская геологоразведочная экспедиция развернулась и стала круглогодичной, возобновилась добыча руды из Аллуайва и обогащение на опытной фабрике. Но тогда же стало понятно, что руды Карнасурта богаче и доступнее аллуайвских, поэтому добычу на Аллуайве прекратили, а на Карнасурте начали строить карьер и полномасштабную обогатительную фабрику.

После войны горы Ловозерских тундр начали исследовать на радиоактивность. Искали ториевые месторождения: тогда, во второй половине 1940-х годов, не исключали возможность построения атомной отрасли на базе не урана, а тория. Однако выяснилось, что ни один из обследованных Луявруртской геологической партией объектов не интересен для разведки на радиоактивные элементы. К 1950 году все геологоразведочные партии Ловозерской экспедиции, кроме Карнасуртской, были ликвидированы.

Созданием комбината на базе Карнасурта руководил Владимир Игошин. Несмотря на сложности со снабжением и недостатки проекта, он сумел построить предприятие всего за три года. Помогали знания и накопленный опыт: Владимир Игошин, выпускник Ленинградского горного института, во время войны руководил строительством Хайдарканского ртутного комбината в Киргизии. В сентябре 1951 года Ловозерский ГОК был принят в эксплуатацию. Поначалу производственная мощность фабрики составляла всего 50 кг лопаритового концентрата за смену.

Параллельно встал вопрос, где расположить рабочий поселок. Один вариант — на старом месте, возле рудника и фабрики, где дули мощные ветра и между поселком и промплощадкой был натянут канат, держась за который можно было дойти от дома до работы и обратно и не заблудиться, не упасть. Метели были такие, что шаг в сторону — и человека уже не было видно, и держаться за канат приходилось с такой силой, что рукавицы протирались. Поэтому победил второй вариант — строить жилье в лесу, где было лучше женщинам и детям. Так возник поселок Ревда, свое название (от саамского «рефт» — ревущий во время гона олень-самец) он получил в 1950 году.

1950–1980-е годы — время интенсивного развития. В 1956 году предприятие выходит на полную мощность. Через два года начал работу цех щелочных металлов, который выпускал металлы (натрий, калий, рубидий и цезий) и соли редких металлов. Во второй половине 1950-х годов возобновляется геологоразведка, чтобы пополнить сырьевую базу предприятия. Главным достижением ее стало открытие в конце 1957 года месторождения Умбозеро. На его базе в 1967 году началось строительство Умбозерской промплощадки, а фактически — самостоятельного предприятия с рудником, фабрикой, хвостохранилищем и вспомогательными объектами. Параллельно несколько групп геологов из различных организаций вели детальное исследование геологического строения, генезиса и минералов Ловозерского щелочного массива, благодаря которым сформировалось целостное представление о его геологии, петрологии и геохимии. Изучение лопаритовых россыпей в конце 1950-х — начале 1970-х привело к открытию в 1966 году Ревдинского россыпного месторождения.

В 1974 году заработал участок на горе Кедыкверпахк. В 1983 году была введена в эксплуатацию Умбозерская промплощадка. Наличие рудного тела мощностью 2,5 м позволило создать крупное предприятие: выработки там были приспособлены для автотранспорта, а руду на фабрику подавали на конвейере. Для сравнения — выработки на Карнасурте не превышали 120 см, поэтому работать там приходилось лежа и полулежа с ручной техникой — иная просто не прошла бы в выработку. Часть запасов в начале 1990-х отрабатывали карьерами: на Умбозере — двумя, на Карнасурте — одним.

После СССР

Развал страны не мог не коснуться предприятия. В начале 1994 года оба рудника были остановлены, затем в течение пяти лет работали неритмично, то останавливаясь, то возобновляя производство. В 2005 году комбинат разделился на два предприятия. В Ловозерский горно-обогатительный комбинат перешли мощности на Карнасурте, Ловозерской горно-обогатительной компании досталась Умбозерская промплощадка. Спустя четыре года там произошла авария, и рудник затопило. Из-за отсутствия сырья остановилась фабрика, предприятие обанкротилось, многие работники уехали.

Ловозерский ГОК продолжил работу и перешел под контроль нескольких физлиц. Конфликт акционеров, продолжавшийся несколько лет, и выявленные нарушения в передаче прав собственности привели к возвращению предприятия в госсобственность.

Новая история

В конце мая этого года по распоряжению правительства новым полноценным собственником комбината стал Росатом. Новый гендиректор компании Владимир Федяков, имеющий опыт антикризисного управления, намерен в первую очередь навести порядок на предприятии и увеличить объемы производства до 8 тыс. тонн в год. Первые успехи уже есть — в июне впервые с начала года удалось отгрузить покупателю, Соликамскому магниевому заводу, девять вагонов. Следующий этап — поддерживать такой уровень производства, а в конце этого года даже поднять его до десяти вагонов. «Так мы сможем выполнить свои обязательства. Получим больше выручки. И Соликамский магниевый завод при отгрузке 8 тыс. тонн концентрата получит хорошую прибыль», — комментирует Владимир Федяков.

Чтобы фабрика выдавала продукт, ее необходимо обеспечивать рудой. Для этого запланирована доразведка флангов (окраинных частей) Карнасурта с участием «Русбурмаша», который в структуре Росатома занимается буровыми и геологоразведочными работами. Кроме того, на руднике намерены построить новый шахтный ствол для вскрытия нижних горизонтов. А для улучшения рудоподготовки на фабрике планируют внедрить предварительную сепарацию руды.

Крайне важная задача — снизить дефицит сотрудников за счет найма новых специалистов и удержания существующих. «Мы используем различные пути. Путем постепенного справедливого увеличения зарплаты, улучшений условий труда, предоставления возможностей обучения и дальнейшего профессионального и карьерного роста не только сохраняем имеющихся сотрудников, но и возвращаем на комбинат тех, кто в свое время покинул его в поисках лучшей жизни. И это работает, отток сократился, многие вернулись. Также привлекаем на работу специалистов из других регионов. Это тоже работает. Среди четырех моих заместителей трое новых. Двое из «Ростеха», приехали из Москвы и Екатеринбурга, один из Санкт-Петербурга, перешел из «Северстали». Ищем не только топов, на комбинат уже приехали около 30 инженеров и рабочих из Бурятии и других российских регионов, а также Узбекистана», — рассказывает Владимир Федяков. На предприятии внедряется тарифная сетка Росатома, зарплаты поднимаются на конкурентоспособный уровень.

Еще одна задача — снизить себестоимость. Гендиректор предприятия договаривается о пересмотре тарифов с Кольской АЭС и планирует наладить собственное производство взрывчатки. Как показал опыт ППГХО, оно экономит несколько десятков миллионов рублей в год за счет отказа от аренды склада и перевозок.

Есть и несколько идей по развитию предприятия. Первая — снова запустить производство на Умбозерской площадке. Это потребует больших капитальных затрат, но позволит увеличить производство лопаритового концентрата и постепенно отказаться от тяжелой ручной отработки. Вторая — превратить отходы в доходы: перерабатывать содержимое двух хвостохранилищ в нефелин-полевошпатовый и эгириновый концентраты и продавать их. Третий вариант — приступить к отработке эвдиалитовых руд. Новое сырье, главная ценность которого в цирконии и РЗМ тяжелой подгруппы, нельзя перерабатывать на существующих мощностях. Поэтому, если проект будет одобрен, потребуются масштабные инвестиции в полный цикл от геологоразведки до гидрометаллургического предприятия, включая подготовку специалистов всех уровней.

В статье использованы материалы книги Игоря Пекова «Ловозерский массив: история исследования, пегматиты, минералы».