Солнце, ветер и вода

Перспективы развития сектора ВИЭ в России

Зеленая энергетика, как принято называть производство энергии с низким выбросом парниковых газов в атмосферу, казалось бы, уходит из передовой повестки. Все реже она упоминается в политической риторике, выделяемые на нее гранты выглядят уже не столь «жирно» и привлекательно, как прежде, а макроэкономическая ситуация не очень способствует фокусировке бизнеса на средне-, не говоря уж о долгосрочных технологических перспективах, направленных на извлечение и поставку энергии с минимальным ущербом для окружающей среды.

И все же низкоуглеродная энергетика никуда не делась. Продолжают поступательно, хотя и не без торможения, развиваться в нашей стране и ее важнейшие части, связанные с функционированием солнечных и ветровых (последние часто называют ветропарками) электростанций. В совокупности их принято именовать возобновляемыми источниками энергии (ВИЭ).

Молодо-зелено

Несмотря на по-прежнему господствующие в массовом сознании стереотипы о «несерьезности» возобновляемых источников в масштабах больших стран и в особенности об их слабых перспективах в высокоширотных регионах с суровым климатом, тренд российского развития ВИЭ повторяет мировой, пусть и с сильной задержкой. А по темпам роста за последнюю дюжину лет (именно в 2013 году в России заработала первая промышленная солнечная электростанция — Каспийская в Дагестане) и вовсе превосходит! За этот промежуток времени солнечные электростанции и ветропарки, в строительство которых вложено около 600 млрд рублей, добавили в единую энергосистему России 4,3 ГВт установленной мощности, обеспечив впечатляющий 12-кратный рост. По состоянию на конец 2024 года совокупная установленная мощность ВИЭ-генерации в России достигла 6,52 ГВт.

На общемировом фоне, увы, такие успехи теряют блеск и лоск. Глобальное значение суммарной установленной мощности солнечных электростанций и ветропарков в позапрошлом году составило 2435 ГВт, а в прошлом выросло еще на 666 ГВт. Прирост за 10 лет в целом по миру составляет отнюдь не порядок, а «всего» 4,6 раза. Никто не спорит: это очень много. Так, 10 лет назад за один только год глобальный прирост установленной мощности по ветропаркам составил вдесятеро больше, чем в прошлом году в России в идеале могли вырабатывать все солнечные электростанции и ветропарки, вместе взятые (необходимо сделать существенную оговорку: вода на условной ГЭС вращает роторы турбин всегда, когда ее направил в нужное место оператор, а вот ветер дует и солнце светит в конкретной точке земной поверхности с большими перерывами, и коэффициент использования установленной мощности на ВИЭ-объектах всегда менее стабилен и прогнозируем гораздо слабее по сравнению с традиционной энергетикой). В результате сейчас у нас меньше процента от мирового объема ВИЭ.

И все же ситуация, при которой ветряки или большие поля солнечных панелей воспринимались как антураж исключительно зарубежного пейзажа, меняется с развитием сектора ВИЭ в российской энергетике. Печальнее, что за последние пять лет темпы развития этого сектора энергетической отрасли страны существенно замедлились. Если в мире, по словам директора Ассоциации развития возобновляемой энергетики Алексея Жихарева, объемы ввода новых электростанций на возобновляемых источниках устойчиво превышают прошлогодние минимум на 30% и таким образом к 2030 году должны выйти на уровень тысячи гигаватт, то в России впечатляющее значение двухлетнего прироста за 2020 и 2021 годы (2,5 ГВт установленной мощности в ветропарках и на солнечных электростанциях в совокупности) остается голубой (вернее, зеленой) мечтой. Кривая общей установленной мощности по-прежнему ползет вверх, но с подозрительно опасным стремлением выйти на плато. В прошлом году, правда, удалось ввести в эксплуатацию 446 МВт ВИЭ-генерации против позапрошлогодних 327 МВт, но в масштабах страны это все равно очень немного.

Противоречивые тенденции

Причины такой негативной динамики очевидны. Если задушить отечественную экономику в разрезе начала 2020-х годов санкционному давлению и девальвации рубля оказалось не по силам, то по ее развитию они наносят существенные и чувствительные удары. «Сегмент ветрогенерации видит себя не на год, не на два, а на более отдаленную перспективу. Мы сдержали рост себестоимости электроэнергии в 2022–2023 годах на уровне 30%. А теперь входим в инвестиционные проекты, в том числе с процентной ставкой по кредитам под 30% ежегодно, с очень напряженными экономическими условиями», — разводит руками генеральный директор «Росатом Возобновляемая энергия» Григорий Назаров. При этом регулятор в лице Минэнерго рисует вполне красивые планы среднесрочной перспективы. По утвержденной в январе председателем российского правительства Михаилом Мишустиным Генеральной схеме размещения объектов электроэнергетики, в 2042 году в энергосистему страны объекты ВИЭ-генерации передадут от 22 до 24 ГВт (вводы ветропарков прогнозируются в объеме не менее 9 ГВт, а солнечных электростанций — не менее 7 ГВт). Должна серьезно вырасти и доля присутствия возобновляемых источников в национальной генерации: по установленной мощности в 2,5 раза (с нынешних 2%), а по фактической выработке более чем вчетверо (с нынешних 0,8%). Причем это без учета гидро- и гидроаккумулирующих электростанций, которым предписано дополнительно добавить не менее 4 и 2,7 ГВт соответственно.

При чем тут гидроэнергетика? Дело в том, что, по логике Международного агентства по возобновляемым источникам энергии, этот сегмент вместе с СЭС и ВЭС составляет единый сектор. И если считать возобновляемые источники по этим стандартам, то их доля в российской энергетике по установленной мощности поднимается до 23%, а по выработке — до 19% (вполне приличная цифра по сравнению с глобальными 30%). Причем, напоминает председатель наблюдательного совета Ассоциации «Совет производителей энергии» Александра Панина, текущая структура генерации обусловлена в первую очередь наличием собственных ресурсов. И пока в России стабильно работают атомные электростанции, а ключевым энергоносителем остается газ, национальная энергосистема просто «обречена» на значительную долю низкоуглеродных (то есть не связанных с нефтесодержащими производными) источников генерации. Сейчас они в общенациональной генерации весят 84%, что более чем на треть превышает среднемировой уровень (кстати, в целом на планете ключевым энергоносителем по-прежнему считается уголь).

Так вот, на фоне резкого удорожания капиталоемких инвестиционных портфелей и серьезного риска потери их рентабельности усматривается альтернативный процесс, который может развернуть ситуацию в пользу СЭС- и ВЭС-строительства. Дело в том, что ветропарк и солнечная электростанция возводятся гораздо быстрее по сравнению с гидроаккумулирующими и гидростанциями. Поэтому капитальные вложения на единицу поставляемой в сеть мощности оказываются несопоставимы — в пользу ВИЭ-объектов. А с учетом инфляционного разгона, когда ГЭС (даже малая) из-за недофинансирования рискует превратиться в дорогой, но бесполезный недострой, инвесторы ринулись в ВЭС- и СЭС-сегменты. Вплоть до прошлого года государство стимулировало создание новых электростанций в рамках договоров о предоставлении мощностей (ДПМ) в следующей бизнес-конфигурации: сколько бы ВЭС, СЭС и малая ГЭС ни поставили энергии в систему, сетевики или оптовые поставщики ее обязательно купят и оплатят по специально установленным тарифам в первую очередь. Но даже на этом сглаженном ландшафте коммерческих рисков прогресс уже заметен. В состоявшемся в декабре конкурсном отборе проектов строительства ВИЭ-генерации в рамках ДПМ в сегменте малых ГЭС не рассматривалось ни одной заявки. По СЭС квота оказалась превышена втрое. А по ВЭС — вдевятеро, что позволило снизить ценовые заявки и отобрать проектов существенно больше изначально запланированного значения совокупной мощности.

К этому стоит добавить, что по удельным капвложениям даже объекты тепловой генерации сейчас обходятся вдвое дороже по сравнению с СЭС и ВЭС. Но главная хорошая новость: в обозримой перспективе перепроизводство энергии России не грозит. Если в прошлом десятилетии среднегодовой темп роста энергопотребления по ЕЭС России не дотягивал даже до одного процента, а в два остропандемийных года и вовсе наблюдался откат в минус, то в 2022 году начался резкий рост, достигший в прошлом году рекордных для всей постсоветской эпохи 3%! Это, конечно, меньше, чем в Китае, Индии, Бразилии, Турции и даже в Белоруссии, Казахстане и Узбекистане. Но превосходит аналогичный американский показатель и оставляет далеко позади евросоюзовский. Впрочем, тут важнее даже не сам рекорд (хотя он, безусловно, приятен), а то, что это значение проходит по верхней планке базового сценария в общемировом прогнозе среднегодового потребления. Минэнерго РФ же закладывает в прогноз куда более консервативные цифры: до 2030 года по 2,1% ежегодно, а затем вплоть до 2042 года — по 1,3%. Как бы не оказались они заниженными… что, впрочем, неминуемо еще сильнее подстегнет инвестиционный интерес к созданию новых мощностей по всем видам генерации, которые перессориться между собой вроде бы не должны.

Конец детства

В общем, все по экономический классике: для одних кризис — время упадка, для других — окно возможностей. Эти самые «другие» медлить в прошлом году не стали. В Черняховске (Калининградская область) на заводе «Энкор» запущено крупнейшее в Восточной Европе производство фотоэлектрических ячеек по гетероструктурной технологии и кремниевых пластин n-типа ежегодной производительностью 1 и 1,3 ГВт соответственно. «Росатом Возобновляемая энергия» начал строить крупнейшую в России Новолакскую ВЭС общей установленной мощностью 300 МВт (для атомной отрасли это десятый ветропарк), первая очередь которой даст ток в сеть уже ближайшим летом. С правительством Кыргызстана подписано инвестиционное соглашение о первом для «Росатома» зарубежном ветроэнергетическом проекте — 100-мегаваттной ВЭС в Кок-Мойнок (Иссык-Кульская область). А в конце декабря 2024 года в Ульяновске заработал первый в России завод композитных ветролопастей проектной мощностью 450 лопастей ежегодно. Поскольку таких 8,5-тонных «крыльев» длиной 51 м на каждой ветроустановке три, это обеспечит важнейшими элементами полторы сотни новых современных ветряков в год. Ульяновские лопасти уже в нынешнем году пойдут на Новолакскую ВЭС, а затем и на другие новостройки Ветроэнергетического дивизиона «Росатома».

С запуском этого предприятия завершилось формирование отраслевой технологической цепочки по стеклопластикам. Это позволяет «Росатому» самостоятельно производить лопасти с 25-летним сроком службы, в которых российские материалы сочетаются в соотношении 90% стекло- и 10% углекомпозитов. Теперь в технологии, которая изначально ввозилась из Нидерландов как полностью заимствованная, доля локализации составляет уже 85%. В будущем году собственный завод ветровых турбин в Самарской области собирается запустить еще и группа компаний «Форвард Энерго» — российский лидер по выработке электроэнергии на ВЭС.

Понемногу снижается амплитуда господдержки ВИЭ-строительства по системе ДПМ. В новом году, правда, стартовал второй этап этой программы, рассчитанный еще на 10 лет. Но в нем предусмотрен гораздо более строгий отбор инвестиционных проектов по эффективности установок и уровню локализации производства для их оборудования. Ограничен сверху и общий объем поддержки — суммой 360 млрд рублей в ценах 2021 года. Поэтому в ВИЭ-генерацию потихоньку приходят инвестиционные договоры — новый рыночный инструмент, в рамках которого будущий потребитель электроэнергии берет на себя определенную инвестиционную нагрузку в обмен на возможность впоследствии влиять на конечную цену произведенного продукта.

«Период «песочницы» отрасль ВИЭ уже прошла и сформировалась как самостоятельная, без сверхстимулов. Сейчас необходима отрасль ВИЭ 2.0, конкурирующая с традиционной генерацией. Она может рассматриваться как конкурирующий элемент в энергетической системе России, при этом для покрытия дефицита электроэнергии на Дальнем Востоке у ВИЭ есть преимущество», — считает заместитель министра энергетики РФ Евгений Грабчак.

С начала этого года, кстати, Дальний Восток вместе с Республикой Коми и Архангельской областью постановлением российского правительства вошел в так называемые ценовые зоны оптового рынка электроэнергии, и отныне там ценообразование от тарифного регулирования поставляемой мощности переходит к рыночным принципам. Что, в свою очередь, подает еще один сигнал инвесторам. Ведь по планам Минэнерго на ближайшую пятилетку на Дальнем Востоке востребованы 1,7 ГВт, и, по мнению Алексея Жихарева, именно ВИЭ-генерация — самый быстрый и дешевый способ закрыть этот дефицит. А в среднесрочной перспективе предварительные расчеты дальневосточного потенциала ВИЭ-объектов дают суммарную мощность под 5 ГВт. По словам генерального директора энергохолдинга «Эн+» Владимира Колмогорова, уже есть проект строительства дальневосточного ветропарка. Пока, правда, на китайском оборудовании. Но, как известно, большой путь начинается с первого шага.