«80 лет показали, что самые смелые фантазии могут реализоваться»
Елена Мироненко — о вдохновляющей экспозиции музея «АТОМ»
«Атомная отрасль — это что-то скучное и засекреченное», «схему бомбы добыли разведчики», «АЭС нас облучают» — эти и другие атомные мифы до сих пор можно услышать от людей самого разного возраста. О том, как экспозиция самого молодого научно-технического музея России помогает посетителям развеять их заблуждения, почувствовать гордость за свою страну и вдохновить их на размышления о будущем, журналу «Вестник атомпрома» рассказала генеральный директор музея «АТОМ» Елена Мироненко.
Зерно бессмертия
— Елена Николаевна, расскажите, с чем у вас ассоциируется музей «АТОМ».
— Музей «АТОМ» — это, по моему мнению, самый современный научно-технологический музей планеты. Я могу об этом совершенно точно заявлять, потому что в ведущих музеях науки и технологий я была либо на стажировках, либо как турист. У нас суперсовременная экспозиция, и мы много обсуждаем, что же такое будущее и как о нем рассказывать. И вот какой парадокс: мы не хотим жить здесь и сейчас. Мы почему-то хотим все время смотреть в послезавтра, но дело в том, что музей изначально — та самая основа бессмертия, о котором мы все мечтаем, всем человечеством. Но музей нам уже дает это бессмертие. Основная идея любого музея в том, что мы можем прийти и увидеть произведения искусства, механизмы, мебель, скульптуры, картины, которые кто-то давным-давно придумал и создал. От колеса до скрипки Страдивари и «Моны Лизы». Что произошло дальше с этой идеей? Она воплотилась, продолжает существовать после своего создателя и, возможно, останется на многие десятилетия после нас. И вот это зерно бессмертия и является основой разговора о будущем в любом музее. Не важно, это научно-технологический музей, исторический, художественный. Каждый музей несет ответственность за то, как выглядит наше будущее и в какую почву попадет это зерно бессмертия.
— В чем заключается «зерно бессмертия» в «АТОМЕ»?
— Не секрет, что советский атомный проект стартовал позже, чем, например, Манхэттенский, и что у СССР было гораздо меньше ресурсов, чем у США. Это можно наглядно увидеть в нашей экспозиции «Квартира». Экспозиция визуально разделена на две части, в одной из которых воссоздан быт обычной советской семьи, в другой — американской на разных этапах реализации атомного проекта, от 1949 года до 1961-го. Посетители проходят по довольно узкому пространству и видят эту разницу. Они слышат звук метронома, а на стенах нарисовано количество атомных бомб в СССР и в США. И у нас их гораздо меньше. И в этих условиях, в ситуации жесткой необходимости создавать собственный ядерный щит, чтобы обеспечить мировое равновесие, именно в СССР появились первая в мире АЭС, первый в мире атомный ледокол, первая установка по управляемому термоядерному синтезу — токамак. И именно созданная в СССР Царь-бомба положила конец ядерной гонке вооружений, показала бессмысленность бесконечного наращивания ядерного арсенала. Мы были вынуждены создавать оружие для защиты, но уже в первые годы существования советского атомного проекта его научный руководитель Игорь Васильевич Курчатов начал реализовывать проекты по мирному атому. И на заложенные им идеи сейчас опирается атомная отрасль. Опирается и продолжает идти вперед. Первый в мире реактор с постфукусимскими требованиями к безопасности, единственная в мире ПАТЭС с ПЭБ «Академик Ломоносов», уникальный атомный ледокольный флот с новыми ледоколами — это уже достижения XXI века. Вот это настоящее бессмертие! И про это мы рассказываем нашим посетителям.
Шапочка из фольги и научная картина мира
— С какими вопросами обращаются посетители музея чаще всего?
— Довольно частый вопрос, когда посетители звонят на нашу горячую линию в музее «АТОМ»: «Получим ли мы облучение, придя к вам в музей?» Обратите внимание, это реальные вопросы от людей, которые звонят нам, и такие вопросы не единичны. Главное — как мы можем на это реагировать. Конечно, можно шутить про шапочки из фольги. Но я думаю, что радиофобия — это часть глобальной проблемы. У людей не формируется научная картина мира, и из-за этого они подвержены страхам и суевериям, верят мифам.
Поэтому мы в первую очередь музей науки и технологий, и мы регулярно проводим научно-просветительские лектории, паблик-токи, батлы. Недавно научным куратором музея «АТОМ» стал известный физик Алексей Михайлович Семихатов, и я уже сейчас могу анонсировать, что мы с ним запускаем серию паблик-токов с известными учеными. Темы будут самыми разными — от квантовой физики и искусственного интеллекта до истории о том, благодаря каким условиям на нашей планете не только зародилась жизнь, но и продолжает существовать до сих пор. Такие встречи будут интересны всем — от школьников до их родителей и дедушек с бабушками.
Еще одно направление — тематический «Атомный лекторий» для школьников инженерных классов, чтобы они могли познакомиться с основными направлениями деятельности «Росатома» и примерить на себя одну из профессий будущего. 5 июля этого года «Атомный лекторий» вышел за пределы музея: наши спикеры выступили на главной площадке проекта «Лето в Москве» на Болотной площади. И знаете, что самое интересное: сотрудники службы охраны, которые обеспечивают безопасность на площадке, тоже очень внимательно слушали атомных экспертов на протяжении всей программы. Мы в очередной раз убедились, насколько важно рассказывать об отрасли самым разным людям, а не только тем, кто адресно пришел на лекцию.
— Есть ли универсальный рецепт борьбы с радиофобией?
— Сам музей «АТОМ» можно воспринимать как один большой экспонат. Радиофобия в нашей стране появилась после аварии на Чернобыльской АЭС. Даже через 15 лет после этого события, в 2001 году, 80% опрошенных считали, что повторение этого события вполне вероятно или довольно вероятно, и это при том, что атомная энергетика — одна из самых перспективных сфер в целом. Сейчас уровень радиофобии гораздо меньше. Почему? Потому что благодаря появлению такого музея, как «АТОМ», таких музеев, которые возглавляют мои коллеги, мы противостоим этой дремучести, когда люди просят прокомментировать, получат ли они облучение, придя в музей.
И тогда мы всем своим музейным сообществом разными способами пытаемся передать важную часть научного знания. Что атомная энергетика — низкоуглеродная, безопасная и надежная, что каждая пятая лампочка в России горит благодаря атомной энергии, что есть ледоколы, что есть ядерная медицина, что есть освоение дальнего космоса, которое невозможно без применения атомных технологий, и масса других направлений, которые в повседневной жизни находятся рядом с нами.
Возьмем музеи, например. Как применяются радиационные технологии в этой сфере? Казалось бы, две далеких области. Но нет: уже давно используются радиационные методы исследования и реставрации объектов искусства в музеях. Это различные методы датировки картин с помощью, например, радиоуглеродного метода. Это позитронно-эмиссионная томография, когда не нужно ничего вскрывать, можно с помощью томографа изучить, что внутри находится. Когда картины Ван Гога послойно изучаются с помощью ядерных технологий. И все это — то, что помогает музейщикам смело говорить о том, что мы имеем прямое отношение к будущему. И что атомные технологии помогают сохранить музейное наследие и улучшают нашу жизнь, делают ее комфортнее и безопаснее. Говорить о науке — это наша общая миссия.
С человеческим лицом
— А что делать с убеждением, что атомная энергетика — это скучно и непонятно?
— Любой проект немыслим без человека. И наша экспозиция — в том числе рассказ про великих людей, ученых, которые реализовали советский атомный проект и создали ядерный щит нашей страны. Мы делаем их близкими и понятными обычному человеку. Мы рассказываем истории из жизни Юлия Борисовича Харитона, Игоря Васильевича Курчатова, других атомщиков и «приземляем» их. Курчатов любил в пинг-понг, например, играть, и у нас есть стол для пинг-понга в лаундж-зоне, где каждый может сыграть в его любимую игру. И тогда мысленная дистанция между обычным посетителем и великим ученым сокращается. Есть научный руководитель советского атомного проекта Игорь Васильевич Курчатов, а есть я, Лена Мироненко. Но когда мне рассказывают о том, что Игорь Васильевич Курчатов, один из основателей советского атомного проекта, любил пинг-понг, он мне становится ближе и понятнее. Тогда я могу сказать своему 13-летнему сыну: «Слушай, Богдан, у тебя может быть такая же мечта, она вполне может сбыться, потому что он был молодым, когда, в общем-то, совершал нереальные вещи». То есть мы показываем, что это были такие же люди, как мы, которые переживали, которые мечтали…
«У них была суперответственная миссия, но и ты можешь стать одним из них. И у тебя есть шансы войти в историю страны», — эту фразу часто произносят наши экскурсоводы, потому что приходят и семьи с детьми, и школьники. И они думают, какое их ждет будущее. А мы показываем, что ребята-то были молодыми, когда все это совершалось. Историческая часть экспозиции дает нашим посетителям «долгий взгляд», позволяет увидеть варианты их собственного будущего как части будущего всей страны. Мне кажется, это тоже важный момент в разговоре о борьбе с радиофобией.
Будущее начинается с мечты
— Давайте обобщим: как говорить о будущем, чтобы оно не выглядело далеким, непонятным, пугающим?
— Нам помогают в этом те науки, которые мы представляем в музее. Ядерные технологии сейчас одни из самых мощных на планете. Наш музей построен государственной корпорацией «Росатом», в которой сейчас реализуется более 120 направлений бизнеса. И мне хочется немного изменить семантику повествования и, может быть, будущее превратить в мечту. И мечта, кажется, более дружелюбно, более человечно звучит.
И музейщикам всегда нужно помнить, что, кроме экспонатов и иммерсивности пространства, есть самое важное — это наши посетители. А о чем мечтает посетитель? А хочет ли он видеть это или слышать в таком объеме? Что мы даем в музеях? Вспоминаем? Даем ли мы возможность отрефлексировать только что произошедшее? Наша задача — помочь посетителю побыть здесь, подумать о том, кто мы, зачем мы, как мы можем позаботиться друг о друге, улыбнуться друг другу, увидеть, что нас друг в друге удивляет. И тогда у нас, возможно, будет шанс на это самое будущее, которое вдохновляет всех.
У нас есть масштабная экспозиция «Время мечтать», посвященная фантазиям советских ученых и инженеров. Там есть атомный вертолет, атомный автомобиль, атомная подземная лодка, которые так и остались фантазиями… Но есть при этом и атомные ледоколы, благодаря которым мы сейчас активно осваиваем Северный морской путь. А на наших мастер-классах дети могут сделать, например, простейшую модель атомохода или на практике понять, чем занимается химик-ядерщик, и это тоже приближает их к мечте. У нас есть настоящая лаборатория с профессиональным оборудованием и квантовый класс, и там школьники могут почувствовать себя настоящими учеными.
В 2025 году мы отмечаем 80-летие атомной промышленности в нашей стране. И эти 80 лет развития атомных технологий показали, что самые смелые фантазии могут реализоваться, просто нужно дать им шанс на приближение к нам, к обычным людям. Вот тогда у всех нас появится шанс на будущее. И это приближение происходит через, казалось бы, очень простые и наглядные вещи, но именно такое погружение дает нашим посетителям возможность через понятные форматы вдохновиться и начать мечтать. В принципе, музей сейчас — это площадка формирования «тонкого взгляда». И когда 6–7-летние дети, выходя с наших мастер-классов, начинают объяснять родителям, как устроен атом и как проходит ядерная цепная реакция деления, я понимаю, что мы выбрали верный путь.
Я хочу сказать огромное спасибо команде музея «АТОМ» и команде атомной отрасли, моим коллегам. Это те люди, которые рассказывают посетителям обычные человеческие истории, проводят мастер-классы, квизы и квесты, организуют масштабные фестивали и тем самым помогают сформировать мечты у всех наших посетителей — и детей, и взрослых. А самое главное — они сами способны вдохновлять любого, у них горят глаза, а это значит, что наши амбициозные планы будут реализованы!
