Батареи на подходе

Анастасия Михайлова — об особенностях гигафабрик и перспективах их масштабирования

С запуском собственного производства накопителей электроэнергии полного цикла в России появятся новые звенья технологической цепочки, обеспечивающие стране независимость в аккумуляторной отрасли. Об особенностях гигафабрик и перспективах их масштабирования мы поговорили с директором бизнес-направления «Накопители энергии» Топливного дивизиона «Росатома» Анастасией Михайловой.

— Анастасия Евгеньевна, расскажите, пожалуйста, о строительстве двух гигафабрик. Как идет процесс?

— В декабре в опытно-промышленную эксплуатацию будет сдана фабрика в Немане (Калининградская область), в сентябре 2026 года заработает гигафабрика в Красной Пахре (Новая Москва). Обе они законтрактованы примерно на 70%, оставшиеся 30% — это резерв под развитие. На гигафабрике в Немане возведены строительные конструкции, закрыт тепловой контур, идет монтаж и пусконаладка технологического оборудования. Также до конца этого года завод выпустит тестовую партию тяговых батарей для первого российского серийного электромобиля. На московской фабрике в Красной Пахре идет монтаж оборудования. В марте эти работы должны быть завершены. Московская гигафабрика будет запущена в коммерческую эксплуатацию в сентябре 2026 года, с октября начнется выпуск продукции.

Наши гигафабрики обеспечивают полный производственный цикл с катодных и анодных масс и электролитов до финального продукта — батарей для электротранспорта, систем накопления энергии. Это выгодно отличает нас от тех, кто занимается только финальной сборкой из субкомпонентов. Мы обеспечиваем пять уровней пожарной безопасности — на уровне ячейки, модуля и так далее. Мы оснащаем каждую батарею телематической системой, которая на всем жизненном цикле отслеживает состояние каждой ячейки и формирует модель деградации. На ее основе принимается решение об использовании или неиспользовании батареи после определенного уровня деградации и модели утилизации.

— Какие аккумуляторы будут выпускать ваши гигафабрики?

— На наших фабриках мы можем выпускать как модули разных типоразмеров, комплектуя их из стандартных ячеек, так и менять химию. Мы можем выпускать литий-никель-марганец-кобальтовые ячейки в трех модификациях, а именно высокой удельной емкости, стабильной и более низкой для стационарных применений. Состав определяется по запросу конечных потребителей. Модули включают в себя элементы инжиниринга, и мы можем выпускать как стандартные модули, так и cell-to-pack. Это, простым языком, коробка, где можно разместить большее количество ячеек. Но наше конкурентное преимущество и победа наших конструкторов в том, что они создали юнибат — универсальную батарею, или, иначе, pack, чтобы в разные виды техники устанавливать универсальное решение. Это позволяет снижать издержки, уходить от бутикового инжиниринга под каждого заказчика, обеспечивая конкурентные цены в массовых сегментах.

— В чем тогда универсальность, если можно выпускать разные типоразмеры?

— Юнибат — это коробка, жесткий корпус, в который вмещается 16 модулей. Из юнибатов будут комплектоваться готовые решения. Например, трамваи — это два юнибата, электробус — шесть. Унификация обеспечивает своевременные поставки благодаря оперативному запасу на складе, позволяя нам быть быстрыми и гибкими и не зависеть от сложностей в логистике, с которыми сталкиваются другие производители и от чего часто останавливаются конвейеры, в том числе в автопроме. Кроме того, мы реализуем на московской гигафабрике в Красной Пахре экспериментальное производство, или, как мы его называем, R&D-центр, где осваиваются другие форм-факторы — призмы, цилиндры, блейды, то есть длинные ячейки. Объем производства — порядка 15–20 МВт·ч — позволит нам попробовать участие в этих сегментах рынка.

— А как разная химия сочетается с универсальностью?

— Разная химия нужна для разных применений. Мы проектировали и формируем планы модернизации наших гигафабрик исходя из запросов рынка. Никель-марганец-кобальт — это наше основное технологическое предложение, пропорции мы можем варьировать, технология позволяет. Но также мы сразу, со старта работы гигафабрик, сможем выпускать литий-железо-фосфатные батареи. Изначально мы эту химию не планировали, но в процессе проектирования и строительства заложили и освоили. Все наши батареи считаются российскими, на них получены все соответствующие документы, наши аккумуляторы и системы накопления энергии внесены в Государственную информационную систему промышленности Минпромторга.

— Иные направления планируете осваивать?

— В R&D-центре на московской фабрике в нашем основном форм-факторе — пауче, который имеет вид плоской плитки, — мы имеем возможность осваивать полутвердотельные и твердотельные электролиты. Это передовое направление развития систем накопления электроэнергии в Китае, Японии, Южной Корее. На научных конференциях мы уже показываем разработанную в России твердотельную ячейку. Разрезаем ее, и короткого замыкания не происходит, хотя ячейка заряжена. Важно, что индустриального выпуска твердотельных ячеек нет нигде в мире, хотя все добились определенных успехов на уровне R&D-центров. Но уходить ли в твердотельное исполнение или остановиться на полутвердотельном — в нем классический жидкий электролит заменяется на полимеризующийся гель — это вопрос, который требует внимательного отношения. Мы смотрим, как развивается индустрия в мире, прежде всего в Южной Корее и Китае, и, не будучи ограничены какой-то одной технологией, будем принимать решения исходя из взвешенного подхода ко всем технологиям, их готовности и применимости.

— В начале разговора вы упомянули про пожарную безопасность и телематику. Расскажите, пожалуйста, об этом подробнее.

— Наши компетенции в инжиниринге позволяют нам вести разговор о национальных стандартах по пожарной безопасности в аккумуляторном сегменте. В июне этого года совместно с правительством Москвы и главой МЧС прошла стратегическая сессия. Там мы показали все свои наработки по обеспечению пожарной безопасности накопителей как тягового, так и стационарного назначения. Мы берем на себя лидерскую благородную миссию помочь МЧС сформировать нормативную базу по литийионным батареям, чтобы нивелировать риски инцидентов и сформировать понятные правила игры. Происходить это будет так: единый сервисный центр, который собирает телематику от всех электромобилей, получает информацию о возникновении риска. К единому сервисному центру будет подключен центр МЧС, так что в конкретную пожарную часть будет поступать полученная информация вместе с понятным паспортом пожаротушения. Пожарные будут знать тип химии, месторасположение батареи в транспортном средстве. Это позволит максимально быстро ликвидировать инцидент. Также мы вышли на правительство с инициативой оснащения телематикой всех ввозимых электрических транспортных средств для понимания состояния эксплуатируемых в них батарей. Это должно быть увязано с техосмотром транспортного средства и батареи и может быть организовано на базе ГЛОНАСС или другого единого оператора.

— Кто за это должен платить?

— Конечно, тот, кто ввозит транспортное средство. Это необходимо для нивелирования рисков неконтролируемого возгорания батарей и незаконного ввоза электромобилей с батареями непонятного качества. Наконец, контроль за батареями — это базис для их правильной утилизации после эксплуатации в транспортном средстве, чтобы владельцам электромобилей не приходило в голову выбросить аккумулятор в ближайший лесок.

— Планируете ли новые гигафабрики в России и за рубежом?

— Россия и зарубежный рынок — две разные истории. В России рынок систем накопления развивается, и «Росатом» очень своевременно и глубоко погрузился в создание полноценной отрасли систем накопления энергии. Это создание и аккумуляторных материалов, которыми занимается бизнес-направление «Специальная химия», и электромобилей — «Росатом» входит в акционерный капитал производителя электромобиля, растет сеть электрозаправок. В электромобильную отрасль «Росатом» инвестировал большие деньги, госкорпорация в нее зашла надолго. При этом мы понимаем, что Россия находится на начальном уровне развития спроса. Видя, как он растет в других странах, мы считаем, что через 10 лет двумя гигафабриками растущие потребности страны не закрыть. Мы изначально обсуждали строительство не двух, а большего числа гигафабрик и продолжаем это обсуждать в контексте создаваемых в различных регионах особых экономических зон. Но конкретные решения могут появиться только после того, как мы запустим первые две гигафабрики. Когда технология подтвердит свою применимость и воспроизводимость — а это произойдет уже в декабре нынешнего года, — мы начнем прорабатывать строительство в стране новых гигафабрик.

— А что за рубежом?

— За рубежом наш актив продолжает развиваться и обеспечивает новые наработки. Также мы активно предлагаем свои решения другим государствам. Мы видим, что африканские страны заинтересованы в системах накопления энергии и в технологической суверенности и независимости от доминирующих на этом рынке игроков. Наши возможности позволяют создать полную цепочку добавленной стоимости: мы понимаем, как от активных материалов до утилизации сформировать электромобильную отрасль в каждом конкретном государстве. Так, с Египтом мы подписали ряд обязывающих документов, в соответствии с которыми планируется как поставка готовых модулей, так и создание сборочного производства, где будут из наших компонентов формироваться модули для стационарных систем накопления энергии. Параллельно обсуждается и транспортная история. Такой же диалог идет с Индией, Арабскими Эмиратами. Так что останавливаться на российских гигафабриках мы не собираемся.