От Аннушки до NICA: атомный нейминг
Легендарный меч короля Артура Эскалибур, молот скандинавского бога Тора Мьёльнир, алмаз «Великий Могол»… Что объединяет эти непохожие друг на друга предметы? Наличие собственного имени. У стандартных вещей и механизмов такого имени нет, и это неудивительно, ведь имя – это то, что выделяет объект, подчёркивает его неповторимость, особое отношение людей к нему. Именно поэтому счастливыми обладателями собственных имён стали уникальные технологии атомной отрасли.
Пожалуй, самый известный реактор с личным именем – это Аннушка, или Ф-1, с которого, по сути, началось строительство комбината «Маяк» на Урале. В воспоминаниях участников Атомного проекта имя «Аннушка» встречается не раз: «уранграфитовый реактор А, или, как его иногда любовно называют, Аннушка»; «Аннушка, как этот реактор окрестили для удобства»; «первый в СССР промышленный реактор, неофициально называемый Аннушкой». Понятно, что в условиях повышенной секретности, в которой создавался советский атомный проект, обычное русское имя, да ещё и в ласкательной форме – это хороший способ точно обозначить объект для посвящённых и скрыть его назначение для остальных.
После Аннушки на Урале появились Иваны, затем Руслан. Интересно, что имя реактора РУСЛАН представляет собой аббревиатуру многословного термина и имеет два варианта расшифровки, как пишет Владимир Николаевич Новосёлов в своих воспоминаниях: «реакторная установка с лантаном, или реакторная установка с литиево-алюминиевым наполнением». Как бы то ни было, невзирая на серьёзное содержание имени-термина, благодаря Александру Сергеевичу Пушкину имя Руслан в сознании любого русского человека неразрывно связано с Людмилой – возлюбленной главного героя поэмы, и именно так стали называть появившийся вслед за РУСЛАНОМ реактор ЛФ-2.
Придумывать имя для устройства таким образом, чтобы оно было одновременно и аббревиатурой, показалось удобным приёмом. Например, в Объединённом институте ядерных исследований (Дубна) сейчас строится мощный ускорительный комплекс NICA. Это одновременно и имя древнегреческой богини победы, и аббревиатура, которая расшифровывается так: Nuclotron based Ion Collider fAcility.
Иногда авторы имён проявляют иронию или используют ассоциативные связи. Так, например, имя исследовательского канадского реактора звучит как The SLOWPOKE, то есть «тугодум», а расшифровывается так: Safe LOW-Pоwer Kritical Experiment. Таким образом, ироничное имя передаёт принцип его работы. Традиция называть исследовательские реакторы личным именем есть не только в России, но и за рубежом. Самыми поэтичными оказались французы: их исследовательские реакторы названы в честь греческих и римских божеств и героев: Mélusine, Proserpine, Minerve, Triton, Néréide, Ulysse, Orphée; шекспировских персонажей: Prospero, Caliban; известных исторических личностей: Cesar. Итальянцы в именах реакторов увековечили память о знаменитых соотечественниках Галилео Галилее и Энрико Ферми, а поляки – о Марии Склодовской-Кюри, назвав один из своих исследовательских реакторов Maria. В Индии есть исследовательские реакторы Apsara reactor (назван в честь индийской богини), Dhruva (имя индийского святого) и Purnima series (по названию индийского праздника).
О чём это говорит? Филологи это называют олицетворением, психологи – персонализацией. Люди всегда переносят человеческие черты и качества на неживую природу. Так проще, нам всегда нужен собеседник. Поэтому вовсе не удивительно, что установки, созданные увлечёнными людьми, предназначенные для уникальных экспериментов, неповторимые в своём роде, получают в качестве имени что-то большее, чем безликая аббревиатура с цифрами. В конце концов, реакторы как дети, а сына или дочь мы не называем Д-503 или О-90, это из области замятинского «Мы».
