«Росатом Недра» идет на разведку

Горнорудный дивизион обеспечивает будущую добычу урана

«Росатом Недра» (ранее — «Атомредметзолото») входит в десятку крупнейших производителей урана в мире. Процессы и события в компании прямо влияют на положение дел на рынке. Поэтому с первым заместителем генерального директора, исполнительным директором АО «Росатом Недра» Виктором Святецким мы поговорили об итогах 2024 года и планах на ближайшие годы — это те пазлы, из которых складывается картина рынка. Много внимания уделили и теме геологоразведки — заделу на будущее.

Итоги прошлого года

— Каким для уранодобывающих предприятий Горнорудного дивизиона «Росатома» был 2024 год?

— Очень напряженным, очень плотно работали все специалисты и в управляющей компании, и на дочерних предприятиях. Прошлый год — хороший пример того, что, если всем вместе навалиться, с задачами можно справиться. По нашему основному продукту, урану, мы все обязательства выполнили и даже чуть-чуть перевыполнили. Выполнение планового задания по добыче урана — 102%. Да и в целом дивизион достиг целевых финансово-экономических показателей КПЭ.

— Давайте начнем с ППГХО.

— На комбинате (раньше предприятие называлось Приаргунский горно-химический комбинат, в обиходе его продолжают называть комбинатом. — Примеч. ред.) план также выполнили. Все приложили к этому максимальные усилия. Вели добычу, как и раньше, на рудниках № 1 и 8. Кроме того, в прошлом году мы начали подготовку к освоению нового месторождения — Широндукуйского. Его еще в советское время отрабатывали, потом отработку приостановили, лицензию сдали, потому что цены на природный уран были низкими, а себестоимость отработки высокой. Сейчас цены поднялись, потребности в уране растут, поэтому будем его отрабатывать. Продолжаем работы на «главной урановой стройке страны» — руднике № 6, потому что за горизонтом 2030 года именно он возьмет на себя основную задачу по добыче урана. Люди, которые сейчас работают на первом и восьмом рудниках, будут плавно переходить на рудник № 6.

— Что сделали на шестом руднике в прошлом году?

— Основные вехи, которые мы планировали, достигнуты: построили здание подъемной машины ствола 20В, здание подъемной машины ствола 19РЭШ и здание главной вентиляционной установки. Продолжается осушение рудника, вода откачана до уровня седьмого горизонта. Идет строительство ствола 19РЭШ ниже шестого горизонта: строим ствол вслед за откачкой воды, идем в графике.

— Про добычу угля расскажите, пожалуйста.

— Как обычно, отгружали на нашу ТЭЦ (которая снабжает теплом и электроэнергией комбинат и Краснокаменск), потребителям в Забайкальском крае и часть на экспорт — Китайской Народной Республике. В целом производственная программа была выполнена на 119%. На ТЭЦ продолжается модернизация: мы обновляем турбины и ремонтируем котлы. Получен паспорт готовности к отопительному сезону, станция бесперебойно работает. За электроэнергию, которую ТЭЦ поставляет в энергосистему Забайкальского края, предприятие получает дополнительную выручку.

— Переходим к «Хиагде».

— Отработали ударно. В этом году они стали лидерами по объему добытого урана в стране — более 1000 тонн. На «Хиагде» продолжали в течение года работы по промышленному освоению Дыбрынского месторождения. Они разделены на два этапа. В прошлом году мы завершили первый, начали там промышленную добычу. В этом году готовимся к сдаче второго этапа, после чего Дыбрынское месторождение будет полностью введено в промышленную эксплуатацию. Но уже сейчас Дыбрынское месторождение обеспечивает львиную долю производственной программы на «Хиагде». До этого основной вклад делало Вершинное месторождение. Так каждый год: если мы, условно, 1 тыс. тонн добываем, то должны подготовить более 1 тыс. тонн запасов к отработке. Так мы соблюдаем нормативы и обеспечиваем выполнение производственных планов следующих периодов.

Для поддержания производительности и развития предприятия нам необходима дополнительная инфраструктура, поэтому в течение прошлого года строили вспомогательные объекты. Построили гараж: автопарк растет, а в суровых условиях «Хиагды» нужны защищенные стояночные боксы и ремонтные мастерские. В этом году вводим гараж в эксплуатацию. Также в связи с ростом численности персонала мы расширили вахтовый поселок. Добавили порядка 60 мест и спортзал. Это позволит нам размещать то количество сотрудников, которое, как мы видим, будет нужно нам в 2025–2026 годах. Комфортное размещение — важная часть нашей работы, потому что борьба за кадры острая, в Забайкальском крае у нас много конкурентов, поэтому хочется создать условия, на которые люди придут к нам работать.

— Что на «Далуре» сделали в прошлом году?

— «Далур» дал в 2024 году сверхплановые объемы, поэтому хотелось бы поблагодарить и поздравить далурчан с успешным завершением года. Из значимых событий: «Далур» подготовил и ввел в эксплуатацию опытно-промышленную установку на Добровольном месторождении, в апреле этого года ждем первую продукцию. Это первые серьезные шаги в освоении Добровольного. Также мы завершили строительство локальной сорбционной установки на Хохловском месторождении, Ростехнадзор разрешил провести пусконаладочные работы, построена прирельсовая база.

Планы на 2025 год

— Расскажите, пожалуйста, подробнее, что будете делать в этом году. Давайте так же начнем с ППГХО.

—Продолжаем добывать уран на первом и восьмом рудниках, основное направление развития по-прежнему строительство рудника № 6. В этом году продолжаем работы по его расконсервации. К концу 2025 года мы должны опуститься до 12-го горизонта, всего их 16. В 2025 году мы возобновляем проходку ствола 20В. В свое время он был пройден на глубину около 140 м, мы его обследуем, приводим в безопасное состояние и начинаем проходческие работы дальше. Ствол 19РЭШ уже пройден на всю глубину, это порядка 960–980 м.

— С какого горизонта начнется отработка?

— С пятого и шестого, с шестого будет выдаваться руда. Это верхний каскад горизонтов, мы планируем работать одновременно на двух каскадах, чтобы увеличить производительность отработки. Нижний каскад — 10–12-й горизонты. Потом верхний каскад постепенно будет опускаться до 9-го горизонта, а нижний — до 16-го. Отработку, как раньше и планировали, начинаем в 2029 году.

— Что планируете на Широндукуйском месторождении?

— В этом году мы планируем получить лицензии на Широндукуйское месторождение на ППГХО и на Тетрахское на «Хиагде», о нем чуть позже. В 2024 году мы получили распоряжение правительства о проведении обоих аукционов, получили приказ Роснедр об условиях проведения этих аукционов, они назначены на февраль. Так как Широндукуйское уже отрабатывали и степень разведанности очень высокая, лицензией предусмотрена геологоразведка только по ходу отработки. После аукциона мы получаем лицензии, горные отводы и сразу начинаем строить горные выработки. На Широндукуе это четвертый горизонт и уклон с поверхности. В 2025–2026 годах мы должны все сделать и в 2027 году выдать первую продукцию. Широндукуй будем отрабатывать с использованием инфраструктуры рудника № 1: стволы 1К и 12В будут задействованы для проветривания, выдачи руды.

— Широндукуй большое месторождение?

— Нет, порядка 8 тыс. тонн урана. Но это все равно порядка 10 лет отработки с минимумом затрат. Запасы рудника № 1 истощаются, поэтому, вводя Широндукуй, мы продляем срок его эксплуатации. До вывода на полную мощность рудника № 6 Широндукуй поможет нам поддержать объемы добычи. Есть еще небольшие участки на флангах действующих месторождений, их тоже будем смотреть. Ничего не оставим из того, что можно взять!

— Перейдем к «Хиагде» и Тетрахскому.

— Тетрахское, в отличие от Широндукуя, никогда не было лицензировано. Его разведали еще в 1980-х годах, последним, поэтому, когда ставили на баланс запасы Хиагдинской группы, его не учли. Находится Тетрахское между нашей центральной площадкой и Дыбрынским месторождением, вдоль дороги, по которой мы едем на Дыбрын. Поэтому надо будет только построить отворот и сразу можно начинать готовить месторождение к отработке. В следующем году проведем дополнительную геологоразведку, проект геологоразведочных работ заканчиваем. По результатам будем делать ТЭО временных кондиций, ставить запасы на баланс. По предварительным данным, там 6–7 тыс. тонн урана. Месторождения пластового типа на «Хиагде» все небольшие, 4–6 тыс. тонн, заканчиваются быстро, поэтому Тетрахское хорошо поддержит существующую производительность «Хиагды», которую мы планируем на ближайшие годы.

— А после Тетрахского что будет?

— Логика такая: сейчас мы готовим к освоению Намаруское месторождение. Заканчиваем проектирование, оформляем земли, в 2026 году уже должны начать добывать. После Намаруского осваиваем Кореткондинское месторождение. А затем переходим на Тетрахское. И все, после него Хиагдинское рудное поле будет отработано.

— Сколько, получается, месторождений отработаете?

— Сейчас в отработке Хиагдинское, Источное, Количиканское, Вершинное и Дыбрынское, потом те, о которых я говорил. Мы их отработаем в 2030–2035 годах.

— А дальше что?

— Переходим в Витимский урановорудный район.

— Давайте тогда сначала про ближайшие планы «Далура», а потом вернемся к Витиму.

— У «Далура» две основные задачи. Первая — в этом году будем сдавать в промышленную эксплуатацию Хохловское месторождение с локальной сорбционной установкой, о которой я говорил выше. Вторая — проведение в 2025–2026 годах опытно-промышленных работ на Добровольном. Наша задача — как можно быстрее отработать половину запасов опытно-промышленного участка, чтобы определить все параметры для основного производства. Мы должны понять режимы, как закислять пласт, какая у него кислотоемкость, верно ли подобраны расстояния между скважинами или надо сетку скважин скорректировать, какая миграция урана в растворе, фильтрация и т. д. На это нам отводится два года. Мы увидим качество продукции, что надо докрутить, чтобы разработать ТЭО постоянных кондиций, защитить запасы и строить предприятие для промышленной эксплуатации. Предварительно планируем ввод в промышленную эксплуатацию Добровольного месторождения на 2028–2029 годы.

— На «Хиагде» внедрили мобильную сорбционную установку, на «Далуре» хотят построить мобильную сорбционно-десорбционную. Ключевой плюс — снижение затрат и времени, так как такие установки не считаются объектами капитального строительства. На Добровольном будете мобильные установки использовать?

— Это точно будут модульные установки, где максимум работ по созданию укрупненных модулей будет сделан на заводе, а затем шеф-монтажники смонтируют их на площадке. То качество, которое обеспечивают заводчане, на порядок выше, чем при строительстве на площадке. Возможно, потребуются объекты капитального строительства, но если получится сделать установку без них, это дополнительно ускорит и упростит ввод в эксплуатацию. Модель модульной установки мы уже выполнили.

Что касается мобильных установок, то на «Далуре» сейчас испытывают элементы мобильной сорбционно-десорбционной установки, и когда мы поймем, что правильно выбрали концепцию и технологию, будем использовать установку для отработки маломощных рудных тел.

Планы по геологоразведке

— Возвращаемся к геологоразведке на Витиме.

— Вместе с Минприроды мы готовим план совместных действий по расширению сырьевой базы урана. В план мы закладываем поисковые, оценочные и геологоразведочные работы в Витимском урановорудном районе, он огромный. Если взять «Хиагду» за центр, то радиус района достигает 40 км. В Витимском урановорудном районе много рудопроявлений, и наша задача — выполнить ревизию этих рудопроявлений и провести на них геологоразведочные работы, чтобы подтвердить наличие месторождения и поставить запасы на баланс для дальнейшей отработки. Ближайшие объекты — это Красное и Дулесминское. Они новые, их надо будет отдельно лицензировать, но они примыкают к Дыбрынскому месторождению, поэтому его инфраструктуру частично можно будет задействовать при отработке.

— Месторождения того же типа? Та же речная долина?

— Примерно все то же: месторождения того же типа, песчаниковые, долины примерно те же, но глубины разные. Хотя, надо сказать, у каждого месторождения Хиагдинского рудного поля есть свои особенности: есть и газоносные месторождения, и обезвоженные, и со сбросами, и двухъярусные. Так что опыт мы получили и думаем, что справимся с любыми.

— На «Далуре» будете проводить геологоразведку?

— Да. В следующем году планируем с Роснедрами и Всероссийским институтом минерального сырья (ВИМС) начать работы по оценке Воробьевской площади. Она прилегает к Хохловскому месторождению. Сырьевая база «Далура» весьма ограниченна, после Добровольного отрабатывать там нечего. Но на Воробьевской площади есть несколько рудопроявлений, которыми мы заинтересовались и видим в них некоторую перспективу. Есть несколько скважин, которые показали наличие руды. Поэтому мы планируем вести совместную доразведку. Мы хотим включить эти работы в план совместных действий. Тогда Минприроды выполнит свою часть работ, и если месторождение формируется, мы будем вкладывать свои средства и таким образом расширять минерально-сырьевую базу. Эти работы очень важны для «Далура», от них зависит дальнейшее существование компании.

— На ППГХО есть планы?

— Да, проект «Кальдера». В него вошли несколько перспективных участков на Стрельцовском рудном поле. Мы также хотим этот проект включить в план совместных действий с Минприроды. Потенциал «Кальдеры» мы оцениваем примерно в 30 тыс. тонн урана. Мы когда-то много говорили с первооткрывателем Стрельцовки Лидией Петровной Ищуковой, и ее геологическое чутье и опыт подсказывали ей, что надо Стрельцовскую кальдеру доизучать. Она оценивала потенциал всей Стрельцовской кальдеры в 450 тыс. тонн. На баланс было поставлено 240 тыс. тонн. Так что потенциал есть. Другое дело, что объект сложно структурирован, поэтому нужны новые методы опоискования, надо хорошо понимать тектонику, генезис, что является исходной рудой, что проводником и т. д. Мы ранее брали лицензию на поисково-оценочные работы, но встал вопрос о строительстве рудника № 6, и мы понимали, что два проекта параллельно мы финансово не потянем. Сейчас, когда мы уже понимаем, что рудник с запасами 40 тыс. тонн точно будет запущен, и планируем срок получения первой тонны, мы возвращаемся к проекту «Кальдера».

Резюмируя: Витим, Воробьевская площадь и  проект «Кальдера» — наша ближайшая перспектива. Площади легко осваиваемые, потому что инфраструктура рядом, мы видим потенциал и надеемся на быструю отдачу.

— Люди есть для геологоразведки?

— Наши геологи и буровики из «РУСБУРМАШа». У них есть собственная геологическая служба, поэтому мы справимся собственными силами.

— Какие-то другие объекты, не связанные с действующими рудниками, рассматриваете?

— Ждем от Минприроды и Роснедр предложений по площадкам. Это могут быть Саяны, Чукотка, в Карелии что-то. Надо поработать с геологами и искать потенциальные новые площади. Новые! Если смотреть на горизонт 2050 года, а тем более 2100 года, то тех запасов, которые есть сейчас, не хватит. К сожалению, сегодня мы больше переводим запасы из одной категории в другую, запасов это не добавляет. Дефицит большущий: столько, сколько сейчас есть, столько и будет дефицит. К 2050 году мы должны что-то серьезное найти. Поэтому для нас важно определить новые площади и ускорить подготовку якутского Элькона.

Будущее Элькона

— Да, расскажите, пожалуйста, про перспективы Элькона.

— Мы проанализировали все ранее выполненные работы, которые велись на Эльконе, и в течение 2024 года мы разработали предТЭО. Оно подтверждает, что проект при спотовых ценах порядка $80–90 за фунт эффективный. В предТЭО мы представили концепцию, как будем развивать Элькон. Одна из идей — сначала запускать добычу золота в верхних окисленных слоях, то, что сейчас и происходит. Сейчас идет расширение опытного участка Северного месторождения. В соответствии с нашим проектом, который проходит утверждение, мы планируем увеличить объем переработки до 3 млн тонн золотосодержащей руды в год. Развиваем инфраструктуру. Потом на той же площадке начинаем разрабатывать Северное не как золотое, а как урановое месторождение. Под окисленной «шапкой» начинаются золотоурановые комплексные руды. Из них будем извлекать и уран, и золото.

— Как разделять планируете?

— Если для окисленных руд используется кучное выщелачивание, то для коренных руд мы планируем гидрометаллургическую переработку и автоклавное выщелачивание. Технология разработана, апробирована в лабораторных условиях, результаты мы представили в предТЭО.

— Расскажите чуть подробнее про технологию извлечения.

— Руда измельчается, загружается в автоклав, туда же подаются реагенты для выщелачивания. В автоклаве при повышенных температуре и давлении происходит вскрытие минералов, уран переходит в жидкую фазу. Из жидкой фазы уран забираем с помощью сорбционной технологии, которая у нас отработана годами. Автоклавные хвосты с золотом фильтруются, отмываются и отправляются на флотацию и дальше по классической схеме извлечения золота. Плюс мы хотим отработать технологию извлечения урана из штабелей кучного выщелачивания. В лаборатории попробовали — кое-что получается. Теперь планируем в конце 2025 года — точные сроки зависят от сроков изготовления установки — провести полупромышленные испытания. По итогам работ получим ответ, сможем мы извлекать уран после золота или нет. Это важно, потому что окисленные зоны есть на всех шести месторождениях Эльконской группы. Если результат будет положительный, будем везде извлекать на куче сначала золото, потом уран.

— Рудник подземный, как и планировали?

— Принципиально да. Возможно, будет небольшое углубление карьера, но потом уйдем под землю: надо будет строить наклонные съезды, наклонные и вертикальные стволы — везде по-разному. Для доставки смотрим разные варианты, например конвейеры.

— Вы куда-то уже представили предТЭО?

— Да, в госкорпорацию, в орган, принимающий инвестиционные решения, ОПИР. Ждем решения экспертов и надеемся, что выведем Элькон из спящего режима. Начнем проектирование будущего предприятия, проведем недостающие технологические исследования.

— Когда, по предТЭО, планируете запустить рудник?

— В 2035 году должны получить первую продукцию.

А также…

— Пару слов про цифровизацию и роботизацию.

— «Умный полигон», который мы внедрили, уже стал для нас обыденностью. На «Хиагде» делаем донастройку, а на «Далуре» «Умный полигон» полностью освоен, закладывается в проектную документацию. Мы с Динисом Ежуровым (гендиректором «Далура») планируем роботизировать участок затарки. Пока в перевозке из цеха на склад готовой продукции много ручного труда. Мы заключили договор с «Ростелекомом», который предложил полностью роботизировать процесс: приезжает беспилотный погрузчик, забирает бочку и самостоятельно ставит ее на склад. Нам «под елочку» одобрили финансирование, уже есть модель с реальными размерами, начали реализацию.

— Вы долгое время работали в Краснокаменске. Как оцениваете запуск мастер-плана города?

— Я там не просто работал, я там вырос, там живут мои дети и внуки. Когда мы в годы расцвета комбината сюда приезжали, все детские садики были с зимними садами и бассейнами, школы с 25-метровыми бассейнами, даже в Чите и Иркутске такого не было. Город должен развиваться и нравиться людям, чтобы мы их не теряли. К сожалению, престиж города и предприятия потерян из-за большого износа основных фондов. Например, некоторые школы в плохом состоянии, требуют ремонтов. Но когда началось строительства рудника № 6, стали приезжать строители, пошло движение, и люди увидели перспективу, и квартиры, кстати, подорожали. Поэтому, конечно, мастер-план поможет городу во всех отношениях: подтянется изношенная инженерная инфраструктура, будет реконструирован водовод, появится здание аэропорта, которого никогда не было (в вагончиках ютились), отремонтируют взлетно-посадочную полосу. Уже отремонтировали два колледжа, первый самолет полетел, парки благоустроили, ночное освещение обновили. Вроде бы мелочи а преображается же все. Понятно, что в Краснокаменск массово люди не приедут, но благодаря этим мерам отток прекратится, многие забайкальцы примут решение:      чем по вахтам мотаться, лучше в Краснокаменске жить нормальной семейной жизнью. В Краснокаменске открылся ресурсный центр, где мы учим рабочим профессиям, есть колледжи для среднего образования и есть теперь возможность получать высшее образование. Тоже одно из решений для удержания людей, особенно молодежи.