Растущий портфель Росатома
Каждая новая атомная электростанция, которая строится силами Росатома за рубежом, подразумевает сотрудничество с государством-заказчиком на ближайшие сто лет. При этом с каждым годом количество желающих обрести свой источник энергии с помощью госкорпорации неукоснительно увеличивается. От чего сегодня зависит стоимость атомной энергии, как политика влияет на отношения Росатома со странами-партнерами и чего ждать сотрудникам дивизионов Росатома? О достижениях и планах госкорпорации на международных рынках на ближайшее время нам рассказал заместитель генерального директора, руководитель блока международного бизнеса и развития Кирилл Комаров
Каких результатов на международной арене удалось достичь в прошлом году?
2013 год для Росатома на международной арене был очень удачным. Самая главная особенность этого года заключалась в успешном наращивании портфеля наших зарубежных заказов: мы «дорастили» его почти до 73 млрд долл. США, и это при том, что на начало 2013 го у нас было около 66 млрд, а в течение года объем реализации контрактов с соответствующим сокращением портфеля составил порядка 5 млрд. Поэтому рост с 61 до 73 – это хороший результат, учитывая, что рынки пока не демонстрируют бурного развития. И что важно, по данному показателю серьезно опережаем своих конкурентов. Безусловно, это гарантия того, что в ближайшие 10 лет предприятия отрасли будут иметь стабильный источник для развития и инвестиций.
И это не просто результат одного года?
Можно сказать о серьезном увеличении за последние три года. Например, в 2011 год мы входили с портфелем около 39 млрд долл., за период 2011–2013 годов в виде выручки было получено более 13 млрд. Если бы мы так активно не работали, то осталось бы 24 млрд, а у нас в три раза больше! Таким образом, за эти три года мы сформировали портфель новых заказов для предприятий Росатома почти на 50 млрд долл.
Более того, прошлый год был богат на знаковые события по очень важным для нас проектам. В частности, мы сдали заказчику АЭС «Бушер», которая теперь работает в штатном режиме. В конце года начался пуск первого блока в Индии, что тоже важная для нас веха, поскольку станция была готова давно, но из-за ряда событий внутри страны ее финальный пуск откладывался.
Очень успешно развивался наш проект с Белоруссией по сооружению первой АЭС, был залит первый бетон на блоке №1, активно шли подготовительные работы по второму блоку. Мы победили на тендере в Иордании, где Росатом был выбран в качестве лидера, а соревноваться пришлось с французами и канадцами.
Нельзя не отметить заключение ряда соглашений по проекту сооружения АЭС «Ханхикиви» в Финляндии. Был также подписан меморандум о сотрудничестве с департаментом энергетики и изменения климата Великобритании, который открывает для Росатома дорогу к возможному продвижению наших технологий на британский рынок. Был и целый ряд других знаковых событий. Поэтому вполне оправдано, можем считать, что в зоне международного развития год госкорпорация отработала удачно, выполнила те задачи, которые стояли, и обеспечила очень хороший задел на будущее.
Каковы в таком случае ключевые задачи на будущее?
Мы продолжаем работать над серьезным ростом портфеля. На этот год, невзирая на все непростые условия, в которых живет и мировая атомная отрасль, мы поставили себе задачу увеличить портфель наших заказов с 73 млрд долларов до 98 млрд. Это очень амбициозная цель, очень сложная, но, на мой взгляд, абсолютно реалистичная, поскольку это не только усилия 2014 года, а результат той большой и сложной работы, которую мы вели на протяжении последних лет.
Из чего сложится эта внушительная цифра?
Во-первых, в начале года мы подписали межправительственное соглашение с Венгрией о сооружении двух новых блоков на АЭС «Пакш». Все контракты по этому проекту мы должны заключить до конца года. Причем мы рассчитываем, что подпишем договоры по нашей новой схеме так называемых интегрированных предложений: когда мы приходим к заказчику не только с предложением построить станцию российского дизайна, но и заключить контракт на поставку топлива на десятки лет вперед, на сервис на услуги по эксплуатации. В случае с венграми это будет еще и договор на обращение с отработавшим ядерным топливом.
В высокой степени проработки находится контракт на сооружение двух блоков во Вьетнаме, где уже подписано межправительственное соглашение и оформлено соглашение о государственном кредите. Такая же ситуация в Бангладеш. Мы планируем продолжать сотрудничать с Ираном по сооружению новых атомных блоков. В большой степени проработки находятся контракты по целому ряду стран. Следует учитывать, что атомная энергетика – это сложная политизированная зона, поэтому сроки подписания договоров могут сдвигаться.
Также мы рассчитываем на дополнительную контрактацию на рынках НС ЯТЦ, сервиса, а также по целому ряду продуктов и услуг предприятий Росатома. Все это в совокупности дает нам основание быть уверенными в том, что у нас есть все шансы нарастить портфель заказов на такую серьезную сумму. При этом я считаю, что Росатом не ограничится таким результатом: мы предлагаем рынку очень серьезный конкурентоспособный продукт и можем с этим продуктом побеждать. За последние годы мы не проиграли ни одного международного тендера, в котором участвовали. Это говорит о том, что не только мы сами хорошо оцениваем качество и конкурентоспособность наших технологий, но и рынок с нами соглашается.
Портфель заказов, поскольку он рассчитан на длительный период, всегда немножко по скорости своего роста опережает скорость роста выручки. То есть выручка всегда немножко запаздывает, потому что атомные проекты долгосрочные, подписанное соглашение предполагает, что работа по нему начнется через 2–3 года. Сейчас мы подходим к той рубежной точке, когда этот период разрыва заканчивается, и 2014 год у нас, с точки зрения выручки, последний, когда мы идем на сложившемся за последние годы уровне в 5 млрд. долларов США в год.
Уже в 2015 году нам предстоит обеспечить получение выручки от наших международных заказов в размере более 8,5 млрд долл. То есть получается, что 2014 год последний, когда мы должны еще раз проверить, все ли процессы внутри Росатома отлажены в достаточной степени для того, чтобы обеспечить столь высокий результат. Ведь самое главное заключается в том, что мы не собираемся покупать новых предприятий и кратно наращивать численность наших работников. Мы говорим о том, что те же самые люди, заводы и фабрики, которые сегодня обеспечивают годовую зарубежную выручку Росатома в размере 5 млрд долларов, должны будут в 2015 году обеспечить ее в размере более чем 8,5 млрд по тем контрактам, которые подписаны сегодня. Поэтому важная для нас задача – продолжать совершенствовать внутренние процессы.
Как будет развиваться интегрированное предложение Росатома и в чем его уникальность?
Наше преимущество сегодня в том, что мы единственная компания в мире, которая может предложить полную линейку продуктов по всей технологической цепочке атомной энергетики: от добычи природного урана до вывода атомных станций из эксплуатации. Аналога Росатому нет во всем мире, например, наш серьезный конкурент французская компания «АРЕВА» может делать очень многое, но у нее нет опыта эксплуатации, этого уникального опыта, который есть у нас в концерне Росэнергоатом и который особенно важен для стран-новичков, только вступивших на путь развития атомной энергетики. Мало построить станцию, надо также обеспечить ее стабильную работу с хорошими экономическими показателями. Для этого надо передать не только сам объект, но и технологии эксплуатации, помочь в подготовке кадров, в отработке всех регламентов, в формировании полноценного регулятора. И попутно решить огромное количество других вопросов: что делать с ОЯТ, с РАО, как выстраивать логику по контрактации топлива.
Заказчик должен понимать, где он будет брать топливо все 60 лет, то есть весь минимальный срок работы АЭС. И мы сегодня готовы предложить решения, которые в наборе отвечают любым пожеланиям наших клиентов, включая и финансовое решение. Здесь, конечно, мы пользуемся очень серьезной поддержкой нашего государства как в формате межгосударственных финансирований наших проектов, так и в реализации более сложных задач, таких как проекты BOO, где мы сами строим станцию, сами являемся ее владельцем и производим на ней электроэнергию.
Впервые по такой модели мы организовали работу с Турцией, в прошлом году стартовал проект в Финляндии, основанный на этих же принципах. Мы стали совладельцами финской компании «Fennovoima», приобрели 34% ее акций и полноценно, как соинвесторы, развиваем этот проект. Тот факт, что мы становимся соинвесторами, конечно, связан с тем, что финские партнеры выбирают российскую технологию для АЭС, российское топливо, подписывают с нами ряд контрактов на весь жизненный цикл работы станции. То есть наша способность принести комбинированное предложение значительно усиливает наши позиции.
И, конечно, отмечу главную тенденцию последнего времени: на рынке сейчас востребованным становится новый продукт. Любой заказчик, вне зависимости от того, какие он хочет построить с нами отношения – нанять нас как подрядчика или пригласить как партнера, – задает нам в конечном итоге один и тот же вопрос: сколько будет стоить кВт/час электроэнергии, которую будет вырабатывать эта станция? Ведь для такой развивающейся экономики, как в Турции, очень важно понимать стоимость электричества. И в этом смысле почему так важен проект, который мы реализуем сейчас в Финляндии? Потому что там мы впервые с заказчиком отработали именно логику стоимости кВт/часа. Ведь кто такие наши партнеры с финской стороны? Это не профессиональные энергетики и тем более не атомные энергетики, это даже не энергокомпании. Это промышленные предприятия, муниципалитеты и другие потребители электроэнергии, которые свои планы развития и инвестиций связывают с тем, насколько они смогут обеспечить эти планы поставками электроэнергии по стабильной предсказуемой цене.
Сегодня часто говорят, что атомная энергия весьма дорога, но ведь это зависит от того, как считать. Да, построить АЭС дорого, но сам процесс выработки энергии гораздо более дешевый по сравнению с газовой или угольной генерацией. А самое главное – он гораздо более предсказуемый. Мы изучили волатильность на рынках сырья за последние годы и то, как менялась цена на природный уран и на газ, разброс цен достаточно большой и там, и там. Но это дает разный результат в конечной стоимости электрической энергии, поскольку в АЭС доля топливной составляющей всего лишь 10% от операционной себестоимости, а в газовой или угольной станции доля топливной составляющей 60-70%! То есть даже если уран подорожает в 2 раза, это даст 5%-7% роста по сравнению с той стоимостью электроэнергии, которая была до этого. А вот если газ подорожает в 2 раза, то это даст все 70% роста! Поэтому сегодня на рынке востребовано предложение, связанное с себестоимостью кВт/часа электрической энергии, что для потребителя является самым важным. И поскольку мы в состоянии предложить вполне конкурентоспособную цену на электроэнергию, которая вырабатывается на станциях нашего дизайна, то мы фактически открываем себе гораздо более широкие горизонты.
Это уже не просто соревнование между атомными вендорами, это уже соревнование между разными типами генерации. Ведь потребителю в конечном счете все равно, будет стоять атомная, газовая или угольная станция. Его больше беспокоит стоимость кВт/час электроэнергии, которую эта станция вырабатывает.
Какие изменения происходят в подходах к ведению международного бизнеса и как будет расширяться глобальное присутствие Росатома?
Основной наш подход в том, что мы по-прежнему стараемся максимизировать продажу продуктов и услуг Росатома. Общаясь с каждым конкретным заказчиком, мы должны быть в состоянии не просто отреагировать на его разовый запрос, а мы должны показать ему всю линейку наших продуктов, стараться заинтересовать его, чтобы он купил у нас по максимуму. Поэтому, чтобы усилить свое глобальное присутствие на конкретных рынках, в прошлом году мы приняли решение о создании компании «Русатом – международная сеть».
В задачу региональных офисов, которые создаются в этой компании по всем ключевым регионам нашего присутствия, будет входить понимание того, как предложить нашим клиентам максимально возможную линейку товаров, работ и услуг. «Русатом – международная сеть» должна будет работать в четкой связке со всеми дивизионами госкорпорации. Но она не будет подменять их в том, что касается международных продаж, каждый дивизион по-прежнему отвечает за продажу своего продукта. Задача РМС – в какой-то части помочь дивизионам с продажами продуктов, в какой-то части провести координацию, чтобы не было ненужной внутренней конкуренции, упорядочить работу, одним словом, помочь получить консолидированный общеотраслевой эффект.
Какие цели вы ставите в текущем году по развитию новых бизнесов?
Основная наша цель – увеличивать масштаб бизнеса госкорпорации как такового. Мы понимаем, что продукты и рынки, на которых мы сегодня представлены, имеют какие-то потолки. Мы не одни на этих рынках, есть конкуренты, но и есть просто размерность этих рынков. Мы можем расти, но все равно ограничены в этом росте. Более того, какие-то продукты из тех, что мы сегодня продаем, могут стать не так интересны рынку через 5–10 лет. Поэтому мы обязаны думать о том, что именно мы будем предлагать рынку по прошествии какого-то времени.
Мы должны ставить конкретные цели, отрабатывать планы относительно новых продуктов, которых сегодня нет в нашем портфеле. Динамика идет достаточно интересно: если 2013 год сравнить с 2014-м, то доля новых продуктов Росатома в общей выручке в 2013 году была около 7%. На этот год ставим задачу дорастить ее почти до 14%.
Что это за новые продукты?
Для нас новые продукты – это либо выход на новые рынки, либо продвижение смежных продуктов на рынках, где мы уже присутствуем. Интересно, например, развитие ядерной медицины, причем не только с точки зрения поставки оборудования, а в логике продажи медицинских услуг, основанных на нашем оборудовании и технологиях. Нам интересно все, что касается использования радиационных технологий в самом широком смысле.
Например, облучение сельхозпродуктов, которые позволяют им сохранять свои потребительские свойства на долгий срок. Нам также интересно все, что касается жизненного цикла АЭС: с прошлого года мы серьезно занялись вопросом, связанным с сервисным обслуживанием станций нашего дизайна за рубежом. Результаты работы компании «Русатом-сервис» как централизованного интегратора, промоутера наших технологий по сервису, очень впечатляющие: за первый же год работы за рубежом они сформировали портфель заказов на сумму чуть меньше 200 млн долларов, а в этом году задача в два раза увеличить этот портфель. Мы видим хорошие перспективы в этой деятельности, потому что чем больше мы строим наших АЭС за рубежом, тем больше работы по сервису этих станций.
Интересные проекты есть у Концерна «Росэнергоатом», связанные с оптовыми и розничными продажами производимой электроэнергии. Сейчас уже в трех субъектах РФ «дочка» Концерна получила статус, так называемого, гарантирующего поставщика – это тот, кто обеспечивает конкретные поставки электроэнергии конкретным потребителям на этой территории.
Есть еще целый ряд направлений. Мы сформировали список продуктов и услуг предприятий Росатома и сейчас концентрируем усилия на их продвижении.
Как события на Украине повлияют на отношения Росатома и этого государства?
Позиция Росатома достаточно простая и открытая. Мы всегда, как бы ни была сложна обстановка, выполняем свои обязательства по контрактам. Международная обстановка нестабильна уже несколько десятилетий, но мы всегда выполняем свои обязательства. Ведь все проекты в атомной энергетике очень долгие. Любая новая АЭС – это проект практически на 100 лет: 10 лет она строится, 60 лет – период ее нормальной эксплуатации, минимум на 20 лет его можно еще продлить, если станция добросовестно эксплуатировалась, и еще минимум 10–20 лет ее будут выводить из эксплуатации. То есть это отношения на ближайшие 100 лет, которые должны сохраняться вне зависимости от того, что происходит вокруг.
Это вопрос ответственности и в каком-то смысле ядерной безопасности. Поэтому наша четкая позиция: всегда добросовестно выполнять свои обязательства. В этом смысле по отношению к Украине у нас не происходит сегодня никаких форс-мажоров, мы продолжаем поставки ядерного топлива на АЭС, а это 15 блоков, построенных по советским-российским технологиям, мы продолжаем вывозить ОЯТ с территории этой страны и дальше намерены выполнять все свои обязательства.
Будем надеяться, что позиция, которую займут наши заказчики, будет разумной, экономически взвешенной, что она не будет подвержена текущим политическим колебаниям, а будет исходить из реальных интересов украинской атомной энергетики.
Простой пример: программа ВОУ-НОУ, которую мы закончили с США в прошлом году, добросовестно выполнив по ней все свои обязательства, продолжалась 20 лет. А давайте вспомним эти 20 лет в контексте отношений России и США! Были ведь абсолютно разные периоды: и разворот самолета Примакова, и дискуссии по поводу Сирии, Ливии, Ирана, и многое другое. Но все 20 лет мы добросовестно выполняли свои обязательства в рамках этой программы, и наши американские партнеры, надо отдать им должное, делали то же самое. Поэтому все, что происходит в атомной энергетике, в силу ее долгосрочного характера, не должно быть подвержено политическим нюансам.
