Попадание в десятку

Какие изменения планируются в организации работы по научно-техническому развитию отрасли

2022–2031 годы станут в России Десятилетием науки и технологий. Среди основных задач на этот период — привлечение в науку талантливой молодежи, вовлечение исследователей и разработчиков в решение важнейших задач общества и страны, знакомство россиян с достижениями и перспективами отечественной науки. О научных планах Росатома на ближайшее десятилетие, новых вызовах и задачах рассказывают директор направления научно-технических исследований и разработок Виктор Ильгисонис и заместитель генерального директора по экономике и финансам Илья Ребров.

Виктор Игоревич, расскажите, с какими заделами отраслевая наука вступила в объявленное в России Десятилетие науки и технологий.

Виктор Ильгисонис: Если говорить о наиболее крупных проектах, завершение которых планируется в это время, то следует назвать, разумеется, сооружение опытно-демонстрационного энергетического комплекса (ОДЭК) на базе энергоблока с инновационным реактором БРЕСТ-ОД-300 на площадке СХК и многоцелевого реактора на быстрых нейтронах (МБИР) на площадке НИИАР. Параллельно со строительством ведется разработка программ научных и технологических исследований на этих объектах, выполняются обосновывающие НИОКР. Кроме того, системная работа по утвержденным приоритетным направлениям научно-технологического развития (ПН НТР) отрасли осуществляется в рамках комплексной программы РТТН, действие которой на основании указа президента России продлено до 2030 года, и единого отраслевого тематического плана госкорпорации (ЕОТП). Напомню, что в декабре 2018 года перечень ПН НТР был утвержден Стратсоветом госкорпорации, и оснований для его пересмотра в ближайшие годы, на мой взгляд, нет. Развитие этих направлений, создание научной базы и разработка на ее основе передовых технологий, нужных для экономики страны, и есть, как мне представляется, основная задача отраслевой науки.

Как сейчас организована работа по научно-техническому развитию отрасли?

Виктор Ильгисонис: Работа по реализации комплексной программы РТТН организована по проектному принципу. КП РТТН состоит из пяти федеральных проектов (ФП), нацеленных на достижение ключевых результатов по приоритетным научно-технологическим направлениям, которые уже были упомянуты ранее. Учитывая софинансирование КП РТТН из средств госкорпорации и федерального бюджета, сложность системы управления КП РТТН связана с необходимостью неукоснительного соблюдения внешних требований к реализации и мониторингу нацпроектов в сочетании с существующей моделью принятия решений по проектам в госкорпорации, включая соблюдение внутренних процессов инвестиционной деятельности.

Для этого ФП, в свою очередь, декомпозируются на проекты/программы госкорпорации, соответствующие указанным в паспорте ФП результатам, и у каждого такого проекта/программы есть ответственные, согласно принятой в Росатоме ролевой модели: заказчики, директора и руководители проектов/программ. Система мониторинга по КП РТТН в целом и по входящим в нее ФП синхронизирована с внутренними процессами: мониторинг проектов, входящих в состав ФП, происходит через автоматизированную систему, данные агрегируются на уровне администратора ФП и централизованно вносятся во внешнюю систему ГИИС «Электронный бюджет».

Таким образом, организация на верхнем уровне позволяет выстроить систему мониторинга в соответствии с требованиями ФОИВ, а управление организовывать в соответствии с проверенными и настроенными моделями реализации проектной деятельности в отрасли.

Отдельный вопрос — участие в ФП внешних для отрасли организаций, в частности организаций в составе НИЦ «Курчатовский институт» или институтов РАН, подведомственных Минобрнауки России, которые могут работать не только по субдоговорам организаций госкорпорации, но и самостоятельно, получая финансирование напрямую из федерального бюджета. В этой ситуации неформальная обязанность целеполагания и согласования объемов и целевых результатов работ возлагается на научных руководителей ФП и обеспечивается исключительно их активностью, ответственностью и авторитетом.

Что же касается ЕОТП, то принятое в 2018 году решение о его запуске стало, как мне представляется, поворотным моментом и одним из важнейших рычагов, приостановивших деградацию научных институтов и перенацеливших их на последующее научно-технологическое развитие. Была выстроена достаточно строгая система отбора и целеполагания проводимых исследований и разработок: утверждены ПН НТР госкорпорации, их научные руководители, определены порядок инициации, планирования, финансирования и контроля за выполнением НИОКР ЕОТП. Ежегодно объем финансирования НИОКР по ЕОТП увеличивался: в 2019 (стартовом) году профинансированы 124 НИОКР на сумму 5,4 млрд рублей, в 2020 году выполнены 145 НИОКР на 9,5 млрд рублей, в 2021 году выполнены 160 НИОКР на сумму 11,4 млрд рублей. По мнению генерального директора Росатома Алексея Лихачева, неоднократно высказанному им на встречах с представителями научного блока, нам следует поддерживать этот уровень и в дальнейшем.

Илья Васильевич, сможет ли отрасль и в дальнейшем поддерживать такой высокий уровень инвестиций в научные проекты?

Илья Ребров: Признавая всю важность инвестиций в НИОКР, не могу не отметить, что основная задача, которая должна решаться научным блоком, — это создание фундамента для устойчивого развития бизнеса не только на предстоящие десятилетия, но и в самое ближайшее время. Поддержание и увеличение уровня инвестиций в НИОКР неразрывно связано с той отдачей (практическими результатами, технологическими решениями), которые данные инвестиции будут приносить. Научные институты и бизнес-единицы должны одинаково понимать, что без коммерциализации научных знаний не может быть ни устойчивого развития отрасли, ни спроса на новые научные знания. А в текущих условиях беспрецедентных торговых ограничений и внешних санкций у нас появилось окно, чтобы занять многие освободившиеся рынки, и это вызов для всей отрасли, но в первую очередь для научного блока и для бизнеса.

Как сейчас обстоят дела с выходом проектов ЕОТП на коммерческий результат?

Илья Ребров: Примеры доведения РИД до коммерческого использования пока единичны, ответственность за инициированные научные разработки в полной мере не проявляется, что для нас и является первоочередной задачей. Например, анализ уже осуществленных инвестиций в ЕОТП показал, что почти половина инвестиций приходится на проекты с внутренним для научного блока заказчиком в лице АО «Наука и инновации» либо не имеет такового. И при всем старании АО «Наука и инновации» — это не отраслевой бизнес-заказчик по всем коммерческим направлениям деятельности, а значит, ожидать от него максимального коммерческого результата не стоит. К сожалению, высока доля проектов низкой степени технологической зрелости без существенной динамики в течение нескольких лет.

Виктор Ильгисонис: Полностью поддерживая необходимость коммерциализации результатов НИОКР и мотивируя на это исполнителей проектов ЕОТП, хочу отметить, что получение экономического эффекта от результатов НИОКР должно осуществляться в структурах бизнес-заказчиков, внедряющих эти результаты в производственную деятельность. А на это имеющегося уровня мотивации пока как раз и не хватает. Здесь  необходимо еще подумать и совместно поработать научному, коммерческому и финансовому блокам.

Какие изменения в связи с этим предполагаются?

Илья Ребров: Повышение мотивации и ответственности заказчиков за сформированный заказ на научные разработки. До 2022 года применялся подход, при котором за АО «Наука и инновации» и ЧУ «Наука и инновации» закреплялась роль технического заказчика (заказчика по договору) и временного держателя портфеля НИОКР. Это позволяло ускорить прохождение необходимых организационных и корпоративных процедур, и в конечном итоге предполагалось, что это ускорит и реализацию научных проектов. При достижении определенного уровня зрелости (технологической готовности) бизнес-заказчик выкупал результаты НИОКР и переходил к их практической коммерциализации.

На практике выявились недостатки данного подхода: недостаточная мотивация бизнес-заказчиков на скорейший переход к этапу коммерциализации в условиях стимула для держателя портфеля для ускорения оборачиваемости вложенных средств. Поэтому руководством госкорпорации принято решение, что по всем новым проектам ЕОТП с 2022 года бизнес-заказчик сразу будет выступать и держателем своих НИОКР, что повысит его финансовую ответственность и создаст стимул для выхода на уровень коммерциализации в плановые сроки. Опять же, только заказчик, который будет пользоваться результатом, может сформулировать все требуемые параметры такого результата и добиться его достижения в срок. Деятельность АО «Наука и инновации» также должна быть реформирована в целях превращения организации в полноценного бизнес-заказчика научных разработок.

Не откажется госкорпорация и от перспективных фундаментальных разработок, направленных на создание прорывных технологических заделов помимо уже предусмотренных программой РТТН и поисковых исследований. Однако объемы их финансирования будут контролироваться путем установления годовых лимитов.

Виктор Игоревич, отразятся ли, на ваш взгляд, данные изменения на масштабах и направлениях научной деятельности?

Виктор Ильгисонис: На масштабах — конечно: при таком подходе в этом году мы уже отмечаем сокращение числа новых проектов ЕОТП и объемов затрат на их запуск. На качестве — надеюсь, что нет, так как по достигнутой на настоящий момент договоренности все выполняемые и новые проекты будут проходить стандартную систему отбора на соответствие интересам и приоритетам отрасли вне зависимости от конкретных заказчиков. Повышение ответственности отраслевых бизнес-заказчиков должно способствовать ускорению перехода научно-технических знаний и заделов в конкретные продукты с практическими вещественными и экономическими выходами. Это тем более важно в текущий момент, чтобы не допустить снижения объемов производства смежных отраслей, которые практически утратили технологический суверенитет по ряду критических позиций.

Не буду скрывать определенного беспокойства о том, что возвращаемая сегодня доминанта заказчика при выполнении НИОКР может привести де-факто к уходу от реализации программ развития ПН НТР и девальвации роли научных руководителей этих направлений в приоритизации намеченных исследований, степени их поисковости, без которой не достичь серьезных прорывов. Поэтому в качестве компенсирующей меры такого риска мы договорились, как уже сказал Илья Васильевич, о ежегодном выделении отдельного лимита средств для целевого финансирования поисковых разработок. Кроме того, обсуждение наиболее целесообразного механизма или механизмов финансирования НИОКР и их корректировок возможно и в дальнейшем — по мере накопления опыта.

Каким будет для заказчиков механизм финансирования научных проектов?

Илья Ребров: Для бизнес-заказчиков прикладных НИОКР приоритетными механизмами финансирования останутся использование собственных или заемных средств. Конечно, в случае неудачи научного проекта, что вполне может быть, бизнес-заказчик не останется один на один со своими финансовыми проблемами. Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Но надо осознавать, что для продолжения и развития инвестирования в научные проекты отдача от успешных проектов должна перекрывать вложения в проекты без практических результатов.