Стратегические цели госкорпорации «Росатом»

Об итогах года минувшего, о целях и задачах, стоящих перед госкорпорацией в наступившем году, а также о стратегических задачах Росатома в новых экономических условиях «Вестнику Атомпрома» рассказал глава компании Алексей Лихачев.

Алексей Евгеньевич, подводя итоги 2016 года, каким он стал для атомной отрасли?

2016 год традиционно стал успешным для атомной отрасли, мы на 100% выполнили гособоронзаказ. Установили – опять же традиционно – очередной рекорд по генерации электроэнергии, дополнительно выработав более миллиарда киловатт-часов – это примерно годовое потребление электроэнергии небольшого российского города населением порядка 200 тысяч человек – например, Великого Новгорода или Волгодонска.

Запущен 6-й энергоблок на Нововоронежской АЭС, это первый в мире блок поколения «три плюс», полностью соответствующий постфукусимским требованиям безопасности. К тому же это самый мощный из ныне действующих российских атомных энергоблоков – 1200 МВт.

Мы всерьез продвинулись на целом ряде зарубежных объектов: вступил в силу генконтракт на строительство в Бангладеш двух блоков АЭС «Руппур» поколения «три плюс» мощностью по 1200 МВт каждый, мы приступили к строительству второй очереди АЭС «Бушер» в Иране. Идёт согласование пакета документов на сооружение третьей очереди АЭС «Куданкулам» в Индии – ожидаем, когда наши индийские партнеры завершат свои внутренние процедуры, чтобы под- писать их и начинать работу. Вернулись к активным действиям в Турции после известных неприятных событий. Очень серьезно продвинулись на Египетском направлении, вступили в силу межправсоглашения, связанные со строительством и кредитованием первой египетской АЭС.

Также, отрасль достигла хороших результатов в относительно новых направлениях. Подчеркнул бы, что крайне важным на этом фоне является заключение первого коммерческого контракта на поставку ядерного топлива ТВС-Квадрат для шведской атомной станции. Если раньше мы поставляли ядерное топливо только для станций, построенных по нашим проектам, то теперь мы поставляем топливо и для станций, построенных по западному дизайну. Это открывает для нас новые рынки и новые возможности. Положительно оцениваю результаты 2016 года и, конечно, хочу отметить, что сохраняется абсолютная преемственность как с точки зрения практических задач, так и с точки зрения стратегических целей и вопросов атомной отрасли.

Какие цели и задачи вы ставите на 2017 год и как новые экономические условия могут отразиться на планах Росатома?

Стратегия развития Росатома сформулирована исходя из трех главных целей: Первая: увеличение доли присутствия на международном рынке – и не только строительства атомных энергоблоков, но и по поставкам топлива, сервисным услугам, эксплуатации АЭС. К 2030 году доля выручки по зарубежным контрактам должна составлять не менее 60% в общей выручке госкорпорации «Росатом».

Вторая стратегическая задача: увеличение наших предложений в смежных секторах, в отраслях не энергетических, но использующих существующие у нас атомные технологии, это, конечно, радиофармпрепараты для ядерной медицины и создание мощных лазеров. Развитие суперкомпьютерных вычислений в интересах самолето- и машиностроения. Производство автоматических систем управления – АСУ. Производство досмотровых систем и систем физической защиты. А в сфере атомной энергетики – это, конечно, не только эксплуатация АЭС, но и вывод их из эксплуатации. Все эти направления – дополнительные источники выручки.

Третья задача: оптимизация производства, снижение себестоимости продукции, повышение эффективности, сокращение сроков того же строительства, снижение и оптимизация себестоимости производственных процессов. Это огромная задача. Во-первых, отрасли жизненно необходимо быть конкурентоспособной, во-вторых, новые технологии приводят к сокращению рабочих мест и оптимизации. Исходя из этого становится очевидно, что нам нужно будет дозагружать коллективы и дозагружать существующее производство востребованными продуктами.

Росатом традиционно ассоциируется в первую очередь с атомными станциями, но сейчас возникла необходимость расширять номенклатуру продукции. С чем это связано?

Контракты на строительство атомных станций – крупнейшие и финансово привлекательные объекты нашей работы, их доля в выручке всегда велика. Они же являются большим толчком с точки зрения развития прикладной науки, технических решений. Но мы прекрасно понимаем, что в этом направлении есть определенные ограничения. Объемы строительства атомных мощностей внутри страны сейчас сокращаются. Это вызвано тем, что энергопотребление сегодня почти не растет, а значит, новые энергомощности, в том числе и атомные, российской экономике пока не нужны.

В ближайшие годы мы будем строить станции, но они пойдут на замещение советских блоков, созданных по другим технологиям, с другой мощностью и с другой эффективностью. А это сравнительно небольшой объем, поэтому остальное будем добирать за счет зарубежных контрактов. Они дадут дополнительную загрузку российским предприятиям, обеспечат налоги, которые будут поступать в российский бюджет, позволят создать новые рабочие места. В мире не всё просто. Мы все видим, что сейчас происходит: нас, по сути, политическими методами выдавливают с важного для нас рынка ядерного топлива Украины, мы, конечно, будем бороться за него, но нам нужны и другие рынки, например перспективный рынок топлива энергоблоков западного дизайна PWR, о котором я ранее говорил: масштабы и темпы роста этого рынка на сегодняшний день больше, чем ВВЭР.

Ещё одно очень перспективное направление – это вывод АЭС из эксплуатации, так как многие из действующих зарубежных АЭС уже подходят к концу срока эксплуатации. Только в одной Германии, которая объявила о полном отказе от атомной энергетики, емкость этого рынка составляет не менее 30 млрд евро.

Мы продвигаемся вперёд. Но конкуренция крайне жесткая. Поэтому есть вполне обоснованная задача по расширению линейки нашего предложения, базирующегося на тех достижениях и технологиях, которые сегодня востребованы и имеют эффективное применение. Завтрашний день (а завтрашний день для отрасли – это после 25–30 годов) – это создание реакторов на быстрых нейтронах. Это замкнутый топливный цикл. В этой сфере наша отраслевая наука и наши предложения перекрывают и сегодняшние потребности, и завтрашний и послезавтрашний дни.

Технологию замкнутого топливного цикла планируется в дальнейшем экспортировать?

Это требует большого изучения как фундаментальной части, так и прикладных решений. Но шаг в этом направлении сделан в прошлом году. Реактор на быстрых нейтронах БН-800 на Белоярской АЭС сдан в промышленную эксплуатацию, и сочетание традиционных технологий – водяных реакторов и реакторов на быстрых нейтронах – позволяет фактически свести к нулю накопление ОЯТ и РАО, что позволит использовать существующую топливную базу не столетия, а уже тысячелетия. Это послезавтрашний день науки и наших технологий, но мы обязаны думать о нем сегодня. Я считаю, что альтернативы такому фактически замкнутому вечному двигателю нет.

Если говорить о механизмах повышения эффективности, я знаю, что Росатом стимулирует конкуренцию среди своих поставщиков. Какие ещё методы используются?

Мы находимся в жестком рынке и должны уметь конкурировать с теми, кто работает, что называется, по рыночным правилам и ставит во главу угла оптимизацию производства, сокращение затрат, повышение эффективности труда.

Если говорить о системе закупок в Росатоме, она, на мой взгляд, одна из лучших. И я могу это сказать не только как нынешний гендиректор, но и как человек, который занимался в правительстве госзакупками. А в целом за несколько лет сэкономлены десятки миллиардов рублей. В Росатоме была создана эффективная и прозрачная система закупок, которая призвана обеспечить качество поставок, снижение себестоимости, сокращение сроков производства и строительства. Это и будет являться ключевым параметром, по которому мы оценим эффективность функционирования сложного механизма закупок.

Какие ещё вопросы актуальны сегодня для отрасли?

Несомненно, это вопросы рекрутинга, подготовки кадров, их расстановки и готовности людей к переменам, к внешним вызовам. И вместе с этим – вернусь к тому, с чего начал, – вопросы преемственности и лучших традиций создателей нашей отрасли, Минсредмаша, тех, кто работал в отрасли в первые годы в уже новой России и, несмотря на все сложности 90-х, сохранил и оружейный комплекс, и атомную энергетику. Именно это дает нам сегодня возможность быть первыми в России и лидировать по целому ряду параметров в мире.

Но должен сказать, что хотя добились мы немало, сделать предстоит еще больше. Я побывал на многих предприятиях и вижу, как много еще предстоит сделать. Могу точно сказать, что тема оптимизации станет у нас ключевой в ближайшие годы, она охватит все стороны жизни: это и управление, и производство, и само мышление людей. Многие считают, что рачительность обычно не свойственна государственным компаниям. И это, к сожалению, правда. Но эту психологию мы будем менять.