«Хороший руководитель должен смотреть людям в глаза»

Как, с кем и зачем на атомных станциях работают психологи

В этом году психологической службе Росатома исполняется 40 лет. Сегодня психологи работают на всех 11 АЭС страны — любой, кто претендует на оперативную должность, встречается с ними еще на стадии собеседования. Какую работу они выполняют, «Вестнику атомпрома» рассказала кандидат психологических наук Лариса Андрюшина, главный эксперт департамента подготовки персонала АО «Концерн Росэнергоатом».

Легче работать, когда дома все хорошо

— Изменилась ли нагрузка на психологическую службу Росатома в период пандемии?

— Конечно, cобытия последних двух лет повлияли на нашу деятельность. Во время пандемии госкорпорация «Росатом» организовала горячую линию, в работе которой участвовали наши психологи, работающие как на атомных станциях, так и в Центральном аппарате «Росэнергоатома». Это только один пример. Еще один — это очная работа с оперативным персоналом, который в период пандемии был отделен от остального персонала и проживал на территории санаториев-профилакториев. Это было испытанием как для сотрудников, которые не могли видеться с близкими, так и для их семей. Практически во всех профилакториях присутствовали психологи, занимаясь и контролем психологического состояния персонала, и проведением консультаций, тренингов, занятий по командообразованию и т. д.

Отдельно велась совместная с волонтерами работа с семьями. Когда человек знает, что его близкие в порядке, всем обеспечены, ждут его, он может спокойно работать. Бывали ведь разные ситуации: кто-то остался один с маленькими детьми, у кого-то дома пожилые родители… Психологии связывались с волонтерами и оказывали адресную помощь тем, кому она требовалась. Например, на Калининской АЭС наш психолог Варвара Тютина вела с детьми разного возраста онлайн-занятия, развивающие мелкую моторику и внимание, и тем самым помогала мамам. Конечно, везде оказывалась консультативная помощь по запросам.

— Проводится ли какая-либо специализированная работа сейчас, в текущей ситуации?

— В этом пока нет необходимости. Но, конечно, все справляются с ситуацией по-разному, поэтому мы всегда говорим, что готовы проводить консультации, тренинги, мероприятия других форматов. Также мы готовы подключаться, если необходимо, к психологам других ведомств.

— Лаборатории психофизиологического обеспечения (ЛПФО) на атомных станциях работают только с оперативным персоналом?

— Наша основная задача — это работа с персоналом, который получает разрешение Ростехнадзора, и сотрудниками, влияющими на безопасность АЭС. То есть это в основном руководители и практически вся смена оперативного персонала. Однако по запросам мы можем оказывать помощь в том числе семьям сотрудников. А если говорить в целом обо всех направлениях деятельности, то мы работаем и с теми, кто входит в кадровый резерв, и с молодыми специалистами, и с руководителями по тематике лидерства и др.

— Какую роль играет лидер в культуре безопасности атомной отрасли? Как он взаимодействует с психологом?

— Атомная отрасль отличается от других в том числе тем, что у нас жесткая дисциплина, все регламентировано и четко прописано. Но, безусловно, никто не отменял и взвешенный продуманный взгляд на рабочий процесс, и возможность выразить свою точку зрения. Мне кажется, суть лидерства — в нахождении баланса. Когда люди приходят на АЭС, их с самого начала отбирают по профессиональным качествам. Эти качества — исполнительность, высокая мотивация, эмоциональная устойчивость, хорошие аналитические способности, умение правильно принимать решения — как раз и заложены в модель лидера по культуре безопасности. То есть люди, которые идут к нам работать, уже достаточно хорошо подготовлены. Но и сама атмосфера, которая создается на станции, в целом растит лидеров. Я считаю, что среда определяет многое, в том числе корректирует личностные качества человека. И тут как раз становится понятна роль лидера, наставника, которая чрезвычайно важна: от руководителя зависит в коллективе очень многое — это и эмоциональный климат, и профессиональный рост сотрудников. И психолог, конечно, работает в постоянном контакте с руководителями. Можно сказать, что все четыре направления деятельности психологической службы — психофизиологические обследования (ПФО), психологическая поддержка, культура безопасности и психолого-педагогическое сопровождение — играют в том числе на развитие лидеров.

Как оценить работу психолога

— С чего началась работа психологической службы в атомной отрасли 40 лет назад?

— С отбора персонала для станций. Этому стали уделять внимание после событий на АЭС «Три-Майл-Айленд». Тогда вообще впервые задались вопросом: а могут ли люди, которые работают на атомных станциях, выполнять эту работу — по своим индивидуальным качествам, может, от них слишком много требуют? Началась разработка документов, на основании которых можно было бы проводить отбор с учетом профессиональных качеств.

— И людям стали отказывать в приеме на работу?

— На атомной станции много направлений деятельности — это не только оперативный персонал, но и инженерно-технический, где быстрое принятие решений не обязательно. Основатель психологической службы нашей отрасли Владилена Абрамова создала подход, который мы используем и сейчас: если человек не подходит на оперативную должность, его можно принять на другую — и там он будет более эффективным.

— Кто и как отслеживает признаки психофизиологической дезадаптации сотрудников, ведь плановые обследования проводятся не так часто?

— Плановые — раз в год. За это время с человеком может случиться многое, что повлияет на его психологическое состояние. Конечно, мы не можем к каждому приставить по психологу, поэтому большая ответственность лежит на руководителе. Он должен наблюдать не только и не столько за оборудованием, сколько людям в глаза смотреть. Руководитель должен говорить с каждым и видеть, что с ним происходит, стабилен ли он, — если нет, обращаться с запросом к начальнику ЛПФО. Кроме того, психологи на станциях наблюдают за персоналом не только на ежегодных или внеплановых ПФО, но и на занятиях по психологической поддержке, на тренажерных занятиях, при проведении тренингов.

— Чтобы оценить психологическое состояние персонала, у ЛПФО есть целый набор инструментов и приемов. А как оценивается эффективность работы психолога на АЭС?

— У нас организована обратная связь с руководителями. Через год после того, как сотрудник был принят на работу, мы проводим собеседование с его руководством, в ходе которого просим дать подчиненному оценку по тем же качествам — это мотивированность, ответственность и исполнительность, самоконтроль, стрессоустойчивость. Мы напоминаем руководителю психологическую оценку и спрашиваем, согласен ли он с теми оценками, которые тогда выставил психолог. Надо сказать, что более чем в 93% случаев у нас оценки совпадают. Тут нужно отметить, что мотивация, например, это не константа. Она снижается, когда что-то происходит, когда мы устали, нас недооценили, нам скучно и пр. Мотивация, как правило, самый гибкий критерий, в остальном мы попадаем достаточно точно на стадии первоначального обследования потенциального сотрудника.

Кроме того, у нас каждые пять лет проходит аттестация лабораторий психофизиологического обеспечения на станциях. Я выступаю председателем аттестационной комиссии, в которую входят представители Техакадемии Росатома и начальники других ЛПФО. Это достаточно серьезная проверка, к которой начинают готовиться за год. И вот здесь видно и профессионализм психологов, и работу лаборатории в целом. Есть градация: мы, например, можем оценить работу ЛПФО неудовлетворительно со сроком пересдачи на следующий год — правда, такого у нас еще не было. Есть аттестация на три или четыре года — например, если что-то не так со штатным расписанием, не ведется работа по каким-то направлениям. Наконец, аттестация на пять лет дается при наличии, например, практик, которыми лаборатория может поделиться с коллегами, мастер-классов по направлениям деятельности и пр.

С правильным настроем

— В некоторых ЛПФО работают семь-девять человек, в некоторых всего два психолога. Количество персонала зависит от величины станции?

— В первую очередь. Но даже на самой маленькой не может работать один психолог, ведь люди болеют, уходят в отпуск. Самая маленькая лаборатория у нас на Билибинской АЭС — два психолога. На ПАТЭС — четыре, один непосредственно в Певеке и трое в Петербурге (там находится учебно-тренировочный центр ПАТЭС. — Прим. ред.). Работа там организована так, чтобы у психолога на месте всегда была подмена. Четыре психолога на ПАТЭС — это пример хорошей работы с руководством станции, которое понимает, насколько важна наша деятельность.

— Учитываются ли результаты наблюдений и плановых обследований при карьерном росте сотрудника?

— Сейчас это не регламентировано документами. Но наши оценки содержат рекомендации, в том числе о возможности включения в кадровый резерв. Заключения психологов — одна из деталей, которая позволяет составить представление о сотруднике. Еще одно нововведение, которое мы планируем, — это предсменное ПФО. Пока мы относимся к этой идее осторожно, у нас ведь нет ни весов, ни линейки, чтобы измерить состояние человека. Для медиков важно допустить сотрудника к работе или нет: измерили давление, пульс, и он идет на смену, если все в порядке. А для психологов важны накопленные за несколько смен данные, которые при обработке позволят сделать о человеке какой-либо вывод, чтобы в дальнейшем при необходимости работать с ним. Наши данные — рекомендательные, на их основе нельзя сказать, например, что человека требуется срочно отстранить от работы. При этом наши выводы важны, их надо учитывать, и за 40 лет работы мы это доказали. Предсменный контроль будет возможностью сделать работу АЭС еще более надежной. Сейчас мы готовим пилотный проект, в рамках которого контроль будет проходить персонал БЩУ.

— Психологи Росатома работают не только с персоналом станций, но и с участниками WorldSkills. И это несколько странно, ведь отраслевые команды состоят из наиболее мотивированных и опытных специалистов. Какая поддержка им нужна?

— Что происходит, когда команда складывается из высоко мотивированных участников? Возникает проблема со слаженностью. Тут важен тренинг командообразования. Это работа на одну цель, а, может, и на одного человека, и нужно принять то, что ты в этом случае — не главный. Не у всех это получается. Бывают проблемы и со стрессоустойчивостью, и тогда от психолога требуется снять страх, показать техники, которые помогают успокоиться. Важен правильный настрой на победу — она нужна, но не любой ценой. Не надо забывать и про постсоревновательный синдром: победили — что дальше? Вроде бы можно радоваться жизни, а у участников силы на нуле. А если не победили? Тут тоже нужен психолог. В ситуации соревновательности немало проблем, работы для психолога достаточно, и у нас много запросов на психологическое сопровождение даже от команд, участники которых по основной работе с нами никогда не сталкиваются.